Фредерик Стендаль - Аббатиса из Кастро

Мы не последуем за автором подлинника, пространно повествующим о дальнейших свиданиях, которых Джулио добился от Елены. Постепенно тон, установившийся между любовниками, стал таким же задушевным, каким он был когда-то в саду Альбано. Однако Елена ни за что не соглашалась выйти в сад.

Как-то ночью Джулио застал ее в глубокой задумчивости: ее мать приехала из Рима повидаться с нею и остановилась на несколько дней в монастыре. Мать ее была так нежна, она всегда с такой деликатностью относилась к чувствам дочери, о которых догадывалась, что Елена, вынужденная обманывать ее, испытывала сильные угрызения совести. Она никогда не решилась бы сказать матери, что встречается с человеком, отнявшим у нее сына. Елена откровенно призналась Джулио, что, если ее мать, которая так добра к ней, станет ее настойчиво расспрашивать, она расскажет ей всю правду. Джулио сразу почувствовал опасность своего положения; его судьба зависела от случая, который мог подсказать синьоре Кампиреали то или другое слово. На следующую ночь он сказал Елене решительным тоном:

— Завтра я приду сюда пораньше, сломаю один из прутьев этой решетки; вы выйдете в сад, и мы вместе пойдем в одну из городских церквей, где расположенный ко мне священник обвенчает нас. Вы успеете вернуться в монастырь еще до рассвета. Раз вы будете моей женой, мне нечего больше опасаться, и, если ваша мать потребует искупления ужасного несчастья, о котором мы все одинаково скорбим, я соглашусь на все, даже на то, чтобы не видеть вас в течение нескольких месяцев.

Так как Елена совсем растерялась от его предложения, то он прибавил:

— Князь призывает меня к себе; моя честь и другие соображения заставляют меня уехать. То, что я вам сказал, — единственный выход, который может устроить нашу судьбу; если вы не согласны, расстанемся сразу же, сейчас и навсегда. Я уеду, оплакивая свою ошибку. Я доверился вашему честному слову , но вы преступили самую священную клятву, и я надеюсь, что презрение, которое должно во мне вызвать ваше легкомыслие, излечит меня рано или поздно от любви, уже давно составляющей несчастье моей жизни.

Елена залилась слезами.

— Боже мой! — воскликнула она. — Какой это будет ужас для моей матери!

Все же она в конце концов согласилась на его требование.

— Однако, — добавила она, — нас могут встретить, когда мы будем выходить из монастыря или возвращаться. Подумайте, какой это будет скандал, в каком положении очутится моя мать; дождемся ее отъезда; она уедет через несколько дней.

— Вы добились того, что я стал сомневаться в самом священном и дорогом для меня — в вашем слове. Либо мы обвенчаемся завтра вечером, либо мы сейчас видимся с вами последний раз на земле.

Бедная Елена могла ответить только слезами; особенно ужасал ее решительный и суровый тон Джулио. Действительно ли она заслужила его презрение? Она не узнавала в нем прежнего возлюбленного, нежного и покорного. Наконец она согласилась на все, чего он от нее требовал. Джулио ушел. С этой минуты Елена стала ждать следующей ночи, раздираемая ужасными сомнениями. Если бы она готовилась к верной смерти, то и тогда ее страдания не были бы так ужасны: она могла бы найти утешение в мысли о любви Джулио и в нежной привязанности к ней матери. Остаток ночи Елена провела в смятении, то принимая, то отвергая самые различные решения. Были минуты, когда она готова была во всем признаться матери. На следующий день, придя к синьоре Кампиреали, она была так бледна, что та, забыв свои благоразумные решения, бросилась к дочери.

— Что с тобой, боже великий? — воскликнула она. — Скажи, что ты сделала или что собираешься сделать? Если бы ты вонзила мне в сердце кинжал, я страдала бы меньше, чем от жестокого молчания, которое ты упорно хранишь!

Глубокая нежность матери была так ясна, и Елена так хорошо понимала, что мать не только не преувеличивает свои чувства, но, напротив, старается смягчить их проявление, что, наконец, девушка не выдержала и упала к ногам матери. Когда та, стараясь узнать роковую тайну, воскликнула, что Елена уклоняется от встреч с нею, Елена ответила, что завтрашний день и все следующие она проведет вместе с нею, и умоляла мать ни о чем больше ее не спрашивать.

Эти неосторожные слова повлекли за собой полное признание. Синьора де Кампиреали с ужасом узнала, как близко от нее находится убийца ее сына. Но эта боль сменилась живой и чистой радостью. Можно представить ее восторг, когда она узнала, что дочь ее не погрешила против девичьей чести!