Ромен Роллан - Робеспьер

Робеспьер. Как ты смеешь предлагать мне свою помощь, когда ты олицетворяешь в политике все то, что мне ненавистно, с чем я буду бороться всеми силами, пока не очищу Республику? Ты — воплощение самого чудовищного злоупотребления террором.

Фуше. Не будем поминать прошлое. Возможно, что мне случалось ошибаться. Я старался, как умел. В то время подобные крутые меры, пожалуй, были необходимы. Теперь они уже не нужны, признаю, и ты прав, что осадил меня. Однако убрать паруса во время бури не так-то легко. И тебе очень бы пригодился на корабле сын капитана дальнего плавания. Предлагаю тебе свою помощь.

Робеспьер. А для чего? Исправить то, что ты напортил? Восстановить то, что ты разрушил? Клеймить твою грязную политику? Карать тех, кто замешан в кровавых преступлениях, твоих зловещих соучастников — Карье, Фрерона, Барраса, Тальена?

Фуше. Почему бы нет? Я не страдаю ложным самолюбием. Если я признал, что твоя политика правильна, что настало время натянуть удила, я с той же минуты готов приняться за дело; не такой я человек, чтобы отступить перед крутыми мерами, я это доказал. Самые крайние средства хороши, если они целесообразны, и я согласен применять любые.

Робеспьер. Иуда! Вечно ты рыщешь, выискивая, кого бы предать, чему бы изменить.

Фуше. Ах, Робеспьер, как надоели твои постоянные ссылки на Евангелие! Я знаю не хуже тебя, а может быть, даже и лучше, в силу своей профессии, тексты из бывшего Священного писания. Они полезны для тех, кто может себе позволить мирную, бездеятельную жизнь. Но нам отказано в подобной роскоши, мы должны держать у изголовья иную книгу — книгу опыта. Пускай в ней немало противоречий, но в государственной деятельности кратчайшая линия между двумя точками редко является прямой. Тебе известно лучше всякого другого, что средства для спасения народа и государства не всегда одинаковы. Порой надо сражаться, порою притаиться, вынуждая противника к маршам и контрмаршам, чтобы обессилить его. Иногда могут пригодиться самые решительные меры, но только на короткий срок. Вскоре от них отрекаются и заимствуют у противника умеренность, на которой тот строил свою политику. При умелой стратегии пользуются поочередно то Горой, то Болотом. В этом искусстве, — скажу не хвастаясь, — я могу быть полезен даже такому учителю, как ты.

Робеспьер. Твои учителя не здесь.

Фуше. Где же?

Робеспьер. В могиле, где Дантон и Эбер. Очередь за тобой!

Фуше. Я еще не умер. Если меня вздумают столкнуть в могилу, уж я постараюсь, чтобы другие опередили меня. Ты не прав, Робеспьер. Для тебя гораздо выгоднее иметь во мне друга.

Робеспьер. Гораздо менее опасно иметь в тебе врага.

Фуше (направляется к двери) . Посмотрим... Очень жаль, Робеспьер. Гордость всегда была твоей слабой стороной, она погубит тебя... Прощай. Дело не выгорело! Что же, тем хуже для меня, но тем хуже и для тебя! (Выходит в дверь направо [2] Вниманию исполнителей. — В этой сцене Фуше ни разу не повышает голоса, говорит ровно и однотонно. Напротив, Робеспьер, как ни старается сдержаться, судорожно сжимает руки за спиной, все в нем клокочет, и голос его по временам срывается от гнева. — Р. Р. .)

Из левой двери появляется Кутон, которого вкатывает младший Дюпле.

Робеспьер. Гадина...

Кутон. Не следует на гадину наступать. Но если уж ты это сделал, — дави ее насмерть немедля.

Робеспьер. Я так и поступлю.

Кутон. А в силах ли ты? Ты же видел, Комитет сопротивляется.

Робеспьер. Я это сделаю.

Кутон. А до тех пор, Максимилиан, не стоило так его озлоблять. Куда благоразумнее усыпить его подозрения. Ну да сделанного не воротишь. Постараемся опередить его.

Робеспьер. Теперь он уползет в свою нору.

Кутон. Там он не менее опасен. Эта мерзкая тварь умеет рыть подземные ходы и ускользнет из любой ловушки.

Робеспьер. Или попадется в собственные силки.

Из двери направо появляется Леба.

Леба. Привет вам, братья!

Кутон. Привет, Леба!

Робеспьер молча, с приветливой улыбкой пожимает руку Леба.

Леба. Мне только что попался навстречу Жозеф Фуше рука об руку с Карье.

Робеспьер. Уже успел!

Кутон. Вот видишь, схватка началась.

Леба. Карье так дико вращал глазами и так был взволнован, что даже не заметил меня. Не знаю, что такое нашептывал ему Фуше.