Теодор Шторм - Всадник на белом коне

Завидной чертой характера Шторма была способность быстро и достаточно безболезненно изживать последствия сердечных смут, стоило лишь в поле его зрения появиться очередному объекту для обожания. На этот раз царицей его сердца становится Констанция, дочь женатого на тетке Шторма по материнской линии бургомистра города Зегеберга. Как и в случае с Бертой, Шторм познакомился с кузиной на праздновании Рождества, заканчивался 1843 год. А уже в январе 1844-го — не прошло и месяца — состоится их помолвка — сперва тайная, а затем и официальная.

Констанция до конца своей жизни будет ему верной спутницей, другом, надежной опорой и защитой, разделит с ним все беды и радости, все немалые материальные трудности и лишения, которые навалятся на их быстро растущую семью в Пруссии, куда Т. Шторма вскоре приведет изменившаяся политическая ситуация на родине. У них с Констанцией будет семеро детей, а после рождения восьмого она трагически уйдет из жизни в 1865 году. До создания пенициллина послеродовой сепсис был настоящим бичом, смертельной опасностью для рожениц. От него умерла и старшая сестра Шторма Елена (ей посвящено стихотворение «К умершей»), от этой же напасти будут страдать и умирать и героини его новелл — Юлиана в «Карстене-попечителе», Бэрбе в «Хронике рода Грисхуз», Эльке во «Всаднике на белом коне». Констанции или ее памяти писатель посвятит новеллы «Поздние розы» и «Viola tricolor», литературным памятником любимой жене станет и образ верной Эльке в новелле «Всадник на белом коне».

Все это так, однако же само начало их семейной жизни было далеко не безоблачным и на первый взгляд вовсе не предвещало благополучного продолжения. Страдающей стороной здесь пришлось быть Констанции. Сначала ее молодого супруга обуял просветительский зуд, и он отравлял жизнь своей избраннице попытками ее «воспитывать» и «перевоспитывать». Он ставил перед молодой женой непомерно жесткие требования, дабы «возвысить ее духовно», что приводило к ссорам и разладу. Вскоре, однако, перед юной семьей замаячила и более грозная опасность — искус непредсказуемой любви, тень рокового треугольника! Неожиданно для себя Шторм влюбляется в подругу своей младшей сестры, в 17-летнюю Доротею Йензен, дочь хузумского торговца дровами и сенатора. Та отвечает ему взаимностью, а если верить его «мужской» версии, то взаимностью здесь отвечал, наоборот, он. При любом из вариантов поэт испытывает к Дорис (а еще короче До) непреодолимое влечение, поистине роковую страсть. Он немедленно признается в этом… жене, и именно в такой сложной ситуации впервые станут очевидными человеческое величие и душевное превосходство Констанции над своим растерявшимся супругом. Не по летам мудрая и благородная (а было ей тогда лишь 20 лет), она не только не устраивает мужу никаких сцен ревности, но, наоборот, с пониманием относясь к чувствам обоих, приглашает соперницу в дом, стремится подружиться с ней, даже предлагает обоим своего рода вариант «marriage en trois» — «жизни втроем».

Однако то, что могло бы стать реальностью в «постфрейдовском» пространстве, для века предыдущего представлялось немыслимым. Пытаясь найти выход из «треугольника», теперь уже юная Доротея берет инициативу в свои руки и принимает решение покинуть город. О двадцати годах ее дальнейшей жизни мало что известно. Шторм за семейными делами и литературным творчеством попросту забывает о своей До, вычеркнув ее из жизни до поры, пока в трудную минуту она ему не понадобится опять. Констанция и здесь оказывается безупречной в нравственном отношении. Обеспокоенная судьбой несчастной Дорис, она посильно помогает ей, пишет дружеские письма. Доротея прожила последующие годы в одиночестве и в достаточно стесненных материальных обстоятельствах. Из-за любви к Теодору девушка отказалась от устройства личной жизни, хотя в предложениях руки и сердца у дочери сенатора недостатка не было.

Этот автобиографический мотив (благородство одного из супругов по отношению к греховному увлечению другого) писатель использует впоследствии в новелле «Вероника» (1861) (один из предполагавшихся вариантов названия — «На исповеди»). Правда, автор поменяет в похожей истории мужа и жену ролями. Здесь юная супруга уважаемого в городе советника юстиции, почувствовав непрошеную симпатию к двоюродному брату мужа, доверчиво признается в своем чувстве более зрелому годами супругу, и тот отвечает на ее доверие ответным доверием.

Констанции после добровольного отъезда Доротеи из города удалось со временем создать в семье столь добросердечную атмосферу, «какой редкое семейство может похвастаться» {13} . Жена на протяжении полутора десятков лет будет делить с мужем-поэтом все тяготы жизни и в Хузуме, и в Потсдаме, и в Хайлигенштадте (1852–1864 гг.), куда забросит их судьба эмигрантов, отказавшихся в трудную минуту сотрудничать с иноземными оккупантами.