Теодор Шторм - Всадник на белом коне

Вскоре во мраке ночи я уже не мог с уверенностью различить копыт лошади; ни одной живой души не попадалось навстречу, не слышно было ничего, кроме неистового шума ветра и воды да кричавших птиц, едва не задевавших меня и мою верную кобылу своими длинными крыльями. Не скрою, единственным желанием тогда было поскорее добраться до безопасного жилья.

Непогода стояла третий день, и я сверх должного загостился у горячо любимого родственника, владельца небольшой усадьбы в одном из северных округов. Но дольше оставаться там было невозможно; меня ждали дела в городе, до которого предстояло скакать два часа к югу; несмотря ни на настойчивые уговоры кузена и его милой супруги, ни на дивные яблоки, выращенные в собственном саду — Перне и Гран-Ришар, — которые я так и не успел отведать, после полудня пришлось отправиться в путь.

— Погоди, вот доберешься до моря, — крикнул кузен из дверей мне вослед, — тогда уж непременно возвратишься; твоя комната тебя ждет!..

И в самом деле, когда набежали черные тучи и сгустилась смоляная тьма, а шквальный ветер едва не столкнул меня и кобылу с плотины, поневоле подумалось: «Что за дурь! Воротись и сиди себе с друзьями в теплом гнездышке». Но путь назад занял бы гораздо больше времени, чем продвижение вперед, к цели моей поездки; и потому, подняв воротник, я пустился рысью дальше.

Вдруг впереди на плотине мне что-то почудилось; не слышно было ни звука, но при чахлом свете прорезавшегося полумесяца обозначился силуэт, по мере приближения становившийся все отчетливей, и скоро уже я различил всадника на длинноногом поджаром коне; [9] …и скоро уже видел я всадника на длинноногом поджаром коне… — Образ скачущего на белом коне всадника, который в непогоду появляется на плотине, чтобы предупреждать об опасности, навеян бытовавшими во времена Шторма преданиями. Одно из них писатель услышал от подруги юности Лены Виз, о чем можно прочитать в его новелле «Лена Виз» (1873). Помимо этого, конкретным источником образа призрачного всадника стала заметка «Призрачный всадник», опубликованная в № 45 журнала «Данцигский пароход» за 14 апреля 1838 (см. Дополнения, с. 163–167). темный плащ бился у незнакомца за плечами; на скаку он повернул ко мне бледное лицо и пронзил горящим взором.

Кто это был? Чего хотел? Я вспомнил, что не слышал ни стука копыт, ни храпа лошади, хотя всадник и конь пронеслись совсем близко от меня!

Размышляя так, ехал я дальше; как вдруг они еще раз промчались мимо — показалось даже, что всадник задел меня краем плаща — но опять все произошло без единого звука, будто всадник и конь летели. Я различил их вдали — легко, словно тени, спускавшихся с плотины к морю.

Не без робости продолжив свой путь и достигнув злополучного места, я увидел внизу у самой плотины огромную вымоину в коге [10] Ког — прибрежный участок земли, защищенный от моря плотиной. — такие обычно образуются под напором волн во время шторма и остаются потом в виде довольно глубоких заводей [11] …и остаются потом в виде довольно глубоких заводей. — Неподалеку от ресторана и гостиницы «Всадник на белом коне» («Schimmelreiter-Krug») в современном Хузуме на месте прежней вымоины можно увидеть пруд, почти полностью заросший камышом. .

Вода, притом что ее не сдерживала плотина, оказалась на удивление недвижной, не возмущенной всадником, а самого его уже не было видно. Зато, к своей радости, я заметил нечто другое: впереди, снизу от кога, мерцало множество разбросанных в темноте огоньков; это светились окна продолговатых фризских домиков, обособленно построенных на разноуровневых варфтах [12] Варфт — искусственный холм, какие для защиты жилищ и хозяйственных построек от наводнений насыпались в прибрежных районах ареала Северного моря. Иногда на таких насыпях располагались целые деревни. . Ближе всего ко мне, в половину высоты внутренней плотины [13] …в половину высоты внутренней плотины… — За основной плотиной, непосредственно защищающей побережье от натиска волн, для страховки строились плотины вспомогательные, иногда же — после возведения новой внешней плотины — роль внутренней играла старая. , стоял большой дом, похожий на другие; на южной его стороне, справа от двери, горели все окна; там я различил какие-то силуэты и услышал, хоть и выла буря, чьи-то голоса. Лошадь, не дожидаясь понуканий, уже сошла с плотины и направилась по тропе прямо к дверям дома. Понятно было, что это постоялый двор, поскольку под окнами располагалась так называемая «жердь», а именно прикрепленная к двум столбам перекладина с большими железными кольцами для скота. Я привязал свою кобылу, поручив ее вышедшему мне навстречу слуге.