Ганс Фаллада - Железный Густав

— А вот мы сейчас проверим! — надсаживается отец и тянется через кровать. — Если уж мой собственный сын…

Он хочет схватить Эриха, но тот не дается…

— Полегче, полегче! — кричит Гейнц, свесившись с кровати…

— Послушайте, что там творится, — плакалась мать, бочком пролезая в спальню дочерей. — Шум, гам с утра пораньше! Отец покоя не знает, думает, он все еще у себя в казарме!..

Эва сидела в постели, напряженно выпрямившись, она с интересом и чуть ли не с удовольствием прислушивалась к шуму в спальне братьев. Зофи с головой укрылась одеялом, делая вид, что спит, и не слышит, — не слышит даже причитаний матери.

— Зофи! — взмолилась мать. — Отец с тобой больше всех считается. Поди утихомирь его, да узнай получше, что у них стряслось. С чего он налетел на Эриха — он и ночью, во сне, его попрекает. Прошу тебя, Зофи!

— Я знать не хочу ваших ссор и свар, — крикнула медсестра Зофи и села, повернув к матери бледное, нервически подергивающееся лицо. — Ох, как вы меня мучите! Я этого не вынесу! Вечные ссоры и грызня! Точно мы для того живем!

— Нет, мы живем для церкви и молитв! — насмешливо подхватила Эва. — Для господина пастора Ринекера. Боже, какая прелестная у него борода! Достаточно этой бороды, чтобы не соскучиться в церкви…

— С тобой я вообще не разговариваю! — огрызнулась старшая. — Ты, низкая тварь, судишь по себе! Но я не стану обливать тебя грязью, упаси меня бог следовать твоему примеру…

— Не ссорьтесь, дети! — взмолилась мать. — И что вы меж собой не поладите? Могли бы жить душа в душу и друг на друга радоваться, так нет же — все у вас ссоры да попреки.

— Какое уж тут житье душа в душу, — решительно возразила Зофи. — Эти наши воскресные поездки в Айерхойзхен и Хундекеле, может, вам с отцом и доставляют удовольствие, ну а мы, молодежь, — и тут я согласна с Эвхен и Эрихом, — не в этом находим радость, нам нужно совсем другое…

— Спасибо, фрейлейн Святоша! — насмешливо отпарировала Эва. — Обойдусь без твоего заступничества. С матерью я и сама договорюсь. Зато уж Эрих! — является домой в час ночи вдрызг пьяный и тащит у отца деньги!

— Боже, боже! — захныкала мать. — Никогда Эрих такого не сделает! Если отец узнает, он его забьет до смерти. Денег Эрих может у меня попросить…

— Мама! — в ужасе простонала Зофи. — Не давай ничего Эриху за спиной у отца. Ведь вы супруги! И должны действовать в согласии, как родители…

— Уши вянут от такого вздора! — с презрением бросила Эва. — Поповская брехня! Нет уж, лучше пусть Эрих таскает деньги…

— Да на что ему деньги? — с еще большей горячностью вскинулась Зофи.

— А тебя, Зофи, я насквозь вижу! — со злостью продолжала Эва. — Ты от нас давно воротишь нос. Тебе приятнее подкладывать судно шикарному пациенту, чем выносить за отцом ночной горшок. Ты совсем занеслась, выслуживаешься перед господом богом, чтобы тебя на том свете посадили в первый ряд…

— Мама, — зарыдала Зофи, — запрети этой грубиянке меня оскорблять. Я этого не вынесу…

— Ну, еще бы! Правда-то глаза колет! Зато другим говорить правду ты не стесняешься!

— Нет уж, довольно с меня! — решительно сказала Зофи и утерла слезы рукавом сорочки. — Да и с какой стати! Сегодня же поговорю со старшей сестрой, заберу свои пожитки и вечером перейду к себе в больницу!

— Что это ты вздумала, Зофи! — запричитала мать. — Отец тебе ни за что не позволит! Разве ты не наша дочь? Все мы одна семья, надо нам держаться друг за друга…

— Держаться друг за друга, чтобы есть друг друга поедом! — в сердцах воскликнула Эва. — Зофи абсолютно права — пусть поскорей уходит! Да и я здесь не задержусь. Каждый думай о себе! Семья, родительская любовь, привязанность к братьям и сестрам — все это пустые слова!

— Не надо так говорить, Эвхен! Все мы любим друг друга…

— Никто никого не любит, — стояла на своем Эва. — Мы терпеть друг друга не можем…

— Не надо так говорить, Эвхен!

— Я этого больше слышать не хочу, — твердо заявила Зофи. — Твои слова показывают, что ты совсем забыла бога — и ты и Эрих. Если ты задумала бежать, так только оттого, что воли захотела, на беспутную жизнь тянет. Я это давно предвидела. И не потому, что каждый день встречаю тебя с новым кавалером под ручку — тьфу, срамница! Я это предвидела, когда ты еще тринадцати лет бегала на ярмарочную площадь и с каждым готова была прокатиться на карусели, стоило пальцем поманить.

— Ты просто завидуешь, Зофи, тебя ведь никто не приглашал!