Богумил Грабал - Я обслуживал английского короля

Слушайте-ка внимательнее, что я вам теперь скажу.

Мое счастье всегда было в том, что со мной случалось какое-нибудь несчастье. Вот и отель «Тихота» я покинул со слезами, потому что шеф подумал, будто это я нарочно перепутал «Бамбино ди Прага» с фальшивым пражским Младенцем, будто я все подстроил, чтобы присвоить себе эти килограммы золота, хотя это был не я, и вот опять приехал с таким же новым чемоданом какой-то другой официант, а я отправился в Прагу, и там мне сразу же на вокзале выпало такое счастье, что встретился мне пан Валден. Он, как обычно, ехал с товаром, и с ним его носильщик, тот унылый человек, который таскал на спине эти две машинки, весы и станочек для нарезания колбасы… пан Валден написал мне записку в отель «Париж», и мы попрощались, наверно, я ему чем-то понравился, потому что он гладил меня и приговаривал: «Бедняжка, держись, ты такой маленький, от малого, бедняжка, ты куда-нибудь дотянешься к большому, еще увидимся!» — кричал он, а я стоял и долго махал ему вслед рукой, поезд уже давно ушел, и впереди меня снова ждало какое-то приключение, к тому же в отеле «Тихота» мне уже становилось страшно. Это началось, когда я увидел, что наш коридорный, у него была кошка, которая ждала одного его, пока он придет со своей такой странной службы, иной раз она сидела во дворе и смотрела, как он колет дрова, чтобы его видели наши гости, и эта кошка, она была для коридорного все, она и спала с ним, и вот за этой кошкой стал ходить кот, а кошка мяукала и не заявлялась домой, так вот, наш коридорный аж весь посинел, все искал ее, куда бы ни пошел, все оборачивался, не идет ли его Мила, он, то есть этот коридорный, любил разговаривать сам с собой, и если я проходил мимо, то слышал о невероятном, которое стало реальным… и вот из его бормотания я узнал, что он сидел в тюрьме, что топором поранил какого-то жандарма, который ходил к его пани, а пани так исхлестал веревкой, что ее пришлось отправить в больницу, за что и получил пять лет, он сидел с одним преступником с Жижкова, который послал ребенка за пивом, а тот потерял сдачу с пятидесяти крон, и вот этот человек разозлился, положил руки своей дочурки на колоду и отрубил их, вот первый случай, когда невероятное стало реальным, и среди тех, что сидели вместе с ним, был один человек, который опять же накрыл свою пани с каким-то проезжим, и этот человек топором зарубил свою пани, вырезал у нее женское, и проезжему, под угрозой смерти опять же от топора, пришлось это женское съесть, но потом проезжий от такого ужаса умер, а убийца явился в полицию с повинной, так еще раз невероятное стало реальным, наш коридорный, он так своей пани верил, что когда увидел ее с этим жандармом, то разрубил ему топором плечо, а тот прострелил ему ногу, вот и получил наш коридорный пять лет, так невероятное стало реальным… и однажды кот осмелел и пришел к кошке нашего коридорного, и он этого кота прижал кирпичом к стене, а топором перебил ему спину, кошка начала оплакивать своего кота, но наш коридорный так крепко придавил его к зарешеченному окошку, что тот подыхал там два дня, вот с котом и вышло, как с тем жандармом, а кошку наш коридорный прогнал, она ходила вокруг, но домой вернуться боялась и потом пропала, может, он ее тоже убил, потому что он был такой нежный и впечатлительный и стал совсем чувствительным, потому и кидался с топором хоть на свою пани, хоть на кошку, потому так ужасно ревновал, что к жандарму, что к этому коту, и на суде жалел, что вместо плеча не разрубил жандарму голову вместе с каской, потому что тот жандарм был в постели его пани в каске и ремнях и с пистолетом… и главное, наш коридорный выдумал и наговорил шефу, будто я хотел того пражского Младенца украсть, мол, у меня голова полна только одним, как бы ценой преступления побыстрее разбогатеть, вот шеф и испугался, для него что коридорный скажет, то и свято, но ведь у нас никто бы никогда ничего себе не позволил, потому что у коридорного такая силища, как у пятерых взрослых парней… и вот однажды, а потом чуть не каждый день, я застал после обеда коридорного, как он сидит в этом детском домике и что-то делает, может, играл с куклами и медвежатами… подменить Бамбино, да я бы до такого никогда не додумался, да и не хотел… так вот, однажды он мне сказал, что ему не понравится, если я еще раз пойду в детский домик, что он меня там как-то видел со Зденеком, и добавил, что тогда невероятное может стать реальным… и показал на кота, как тот с перебитой спиной прямо у моей комнатушки мучился два дня, коридорный всякий раз, когда я проходил, напоминал, показывая на мумию кота, мол, так будет с каждым, кто в его глазах согрешит, и он двумя пальцами показывал на свои глаза… За пустяк, за то, что я поиграл с его куклами, он бы меня если бы и не убил, то избил бы так, что я долго бы умирал, как тот кот, который ничего не сделал, только ходил за его кошкой… Мало того! Тут на вокзале я понял, как за полгода одурел в отеле «Тихота», пассажиры занимали места, проводники свистками давали сигнал пану дежурному по станции, они свистят, а я бегаю от одного к другому и спрашиваю: «Чего изволите?» И когда дежурный по станции дал свисток, все ли готово у проводников, закрыты ли двери и вообще, я подбежал к нему и говорю учтиво: «Чего изволите?» Поезд увозил пана Валдена, а я шагал по пражским улицам, и опять со мной приключилось такое, что когда постовой, регулирующий движение на перекрестке, пронзительно засвистел, я с разбега поставил ему на ноги чемодан и говорю: «Чего изволите?» Вот так я шел и шел, пока не пришел в отель «Париж».