Грэм Грин: Последнее слово

— Вы — последний живой христианин. Для истории это не шутка! Поэтому я и решил почтить вас в конце концов.

Генерал взял коробку с сигаретами:

— Не выкурите ли со мной сигарету, Папа Иоанн? Ах ты, забыл — какой! Двадцать девятый, да?

— Простите, я не курю. Почему вы назвали меня Папой?

— Последний Папа, но все же Папа. — Генерал зажег сигарету. — Поймите, мы ничего не имеем против вас. Вы занимали высокий пост. Цели наши нередко бывали похожи, у нас вообще немало общего. Отчасти поэтому генерал Мегрим счел вас опасным врагом. Пока за вами хоть кто-то шел, вы представляли, так сказать, альтернативу. А пока есть альтернатива, есть и война. Я не согласен с генералом. Стрелять в вас тайком, когда вы... как это у вас говорят?

— Молился?

— Нет, нет. Была какая-то публичная церемония, теперь ее запретили.

Старик растерялся.

— Месса? — спросил он.

— Да, да, кажется, так. Плохо то, что вы могли стать мучеником, а это бы надолго задержало осуществление нашей программы. Конечно, там и десяти человек не было, на этой — как это у вас? — да, мессе. Однако метод рискованный. Преемник генерала это понял, и сам я придерживался той же линии. Мы вас не убили. Мы не разрешали прессе даже случайно упоминать ни о вас, ни о вашей уединенной жизни.

— Простите, не совсем понимаю. Я ведь только начал что-то вспоминать. Когда ваши солдаты стреляли вот сейчас...

— Мы сохранили вам жизнь, потому что вы — последний вождь тех, кто еще именовал себя христианами. Остальные сдались без особых трудностей. Ну и названия — свидетели Иеговы [4] Свидетели Иеговы , точнее «Общество свидетелей Иеговы» — христианская секта. , лютеране [5] Лютеране — последователи лютеранства, крупнейшей разновидности протестантизма (по имени Мартина Лютера; 1483 — 1546), главы Реформации в Германии. , англикане [6] Англикане — последователи англиканской церкви, государственной церкви Великобритании, возникшей в XVI в. в результате освобождения из-под власти Римской курии. Англиканство — разновидность протестантства, но ближе к католичеству, чем другие протестантские церкви. , кальвинисты [7] Кальвинисты — последователи кальвинизма, французской разновидности протестантства. ! Они отмирали, одни за другими. Ваши назывались католиками, словно они представляют всех разом [8] Katholikos ( греч. ) — всеобщий, вселенский. , хотя на самом деле со многими они сами боролись. По-видимому, вы первыми как-то сорганизовались и считали, что вы — последователи этого еврейского плотника [9] ...этого еврейского плотника. — Имеется в виду Иосиф, отец Иисуса Христа. .

— Как же у Него рука сломалась? — сказал старик.

— Рука?

— Простите, задумался.

— Мы не трогали вас, потому что у вас еще были последователи и потому, что цели наши совпадали иногда. Мир во всем мире, борьба с бедностью. Одно время мы могли вас использовать. Вы разрушали идею национальных стран ради чего-то более общего. Вы уже не были опасны, вот почему действия генерала Мегрима не нужны, по крайней мере, преждевременны. Теперь у вас нет последователей, папа Иоанн. За вами строго следили двадцать лет, ни один человек не пытался связаться с вами. У вас нет власти, а мир — един, войны — в прошлом. Теперь вы уже не враг, вас нечего бояться. Я искренне вам сочувствую, тяжело и скучно жить так годами. В сущности, вера — как старость, она не может длиться вечно. Коммунизм состарился и умер, империализм — тоже. Умерло и христианство, оно живо только для вас. Наверное, вы были неплохим папой, и я бы хотел избавить вас от такого жалкого прозябания.

— Спасибо. Мне было не так уж плохо. Со мной был друг, мы беседовали.

— Что вы такое говорите? Там никого не было. Даже за хлебом вы ходили один.

— Он ждал меня дома. Жаль только, рука у Него сломана.

— Ах, вы об этой деревянной фигурке! Мифологический музей охотно ее возьмет. Однако поговорим о серьезных делах, не о мифах. Видите, я кладу на стол револьвер. Я не люблю бессмысленных страданий. Вас я уважаю, я — не генерал Мегрим и хочу для вас достойной смерти. Все-таки последний христианин! Да, историческая минута.

— Вы хотите меня убить?

— Вот именно.

Старик не испугался, ему стало легче.

— Вы отправите меня туда, — сказал он, — куда я очень хотел попасть все эти годы.

— Во тьму?

— Нет, тьма — не смерть. Я был во тьме, там просто нет света. А вы отправляете меня в свет. Спасибо.

— Я надеялся, вы разделите со мной последнюю трапезу. Это как бы символ: те, кто рождены враждовать, примирились в конце концов.