Проспер Мериме - Театр Клары Гасуль

Вице-король. Негодяй! Я прикажу его примерно наказать.

Лиценциат. Это еще не все. Не обратив на нас внимания и не извинившись, она помчалась дальше и чуть-чуть не въехала в карете прямо в церковь. Еще немного, и мулы уперлись бы мордами в дверь, кучер осадил их у самой паперти. Перичола вышла из кареты и вызвала переполох в толпе молящихся... Все оглядывались, чтоб посмотреть на нее... А обряд крещения уже начался. Я сам трепещу от своих слов, но я вынужден сказать, что даже епископ поддался соблазну и отвлекся. Он позабыл, что восприемник должен дать обет воспитать своего крестника добрым христианином. Я был потрясен, возмущен до глубины души, я покинул церковь и поспешил сюда рассказать вам о том, что случилось, и попросить положить конец наглым выходкам этой особы, за которую — не прогневайтесь на мои слова, ваше высочество, — вас очень осуждают.

Вице-король. Она сейчас приедет, и я ее как следует проберу.

Лиценциат. Я должен вас предупредить, что маркиза будет жаловаться и в случае чего дойдет до Мадрида.

Вице-король. Господин лиценциат! Этого нельзя допустить. Вы понимаете, что подобные жалобы могут очень мне повредить.

Лиценциат. Монсеньор!..

Вице-король. Вы пользуетесь доверием маркизы. Уговорите ее удовольствоваться возмещением убытков. Я же, со своей стороны, обещаю сделать внушение Перичоле.

Лиценциат. Монсеньор!.. Я, право, не знаю...

Вице-король. Вашей церкви нужна картина для алтаря главного придела... Пусть Перичола, чтоб искупить вину, принесет вам в дар картину... Я подарил ей Мадонну Мурильо, которую она хотела обменять на моего Святого Христофора ... Значит, вы можете рассчитывать еще и на Мадонну ... Но только окажите мне услугу и умерьте гнев маркизы... Хорошо? Обещаете?

Лиценциат. Монсеньор! Я сделаю все, что в моих силах, но...

Вице-король. Зайдите ко мне как-нибудь утром вместе с племянником. Мы постараемся что-нибудь для него сделать.

Лиценциат. Он вполне оправдает доверие вашего высочества. Но, монсеньор...

Вице-король. Я слышу, во двор въезжает карета. Это, верно, она. Вот увидите, как я ее отчитаю.

Бальтасар (докладывает) . Его преосвященство, епископ Лимский.

Вице-король. Епископ!

Лиценциат. Наверно, тоже с жалобой.

В дверях появляются епископ и Перичола.

Каждый старается пропустить другого вперед.

Епископ. Проходите, сеньорита!

Перичола. Ваше преосвященство! Умоляю вас...

Епископ (берет ее под руку) . В таком случае войдемте вместе.

Лиценциат (в сторону) . Что случилось? Епископ ведет под руку комедиантку!

Вице-король. Ваше преосвященство! Целую ваши руки... Мне неловко, что я не могу встать, чтобы приветствовать вас, но бедному больному...

Епископ. Сеньорита говорила мне о вашем недомогании, и перед тем, как ехать домой, я решил навестить вас. Благодаря этому я имел удовольствие подвезти сеньориту в своей карете.

Перичола. Я никогда не забуду этой услуги.

Вице-король. Как? Разве моя... твоя... ваша карета... сломалась?

Перичола. Нет, ваше высочество, но у меня нет больше кареты, и я об этом не жалею, так как, мне кажется, я отдала ее на доброе дело.

Епископ. На доброе, на святое дело.

Лиценциат (в сторону) . Ничего не понимаю.

Епископ. Вы явили редкий в наш век пример благочестия.

Вице-король. Умоляю вас, объясните, в чем дело...

Перичола. Простите, ваше высочество, что я так скоро рассталась с вашим подарком. Но когда вы узнаете, в чьи руки я его отдала, вы не будете сердиться и одобрите мой поступок. Когда я ехала по городу, мягко покачиваясь на упругих подушках, мне в голову пришла одна мысль, и удовольствия, которым я только что наслаждалась, как не бывало. Я подумала: «Как я, грешница... жалкое создание... женщина, занимающаяся пагубным для души ремеслом...»

Епископ. Дочь моя! Вы уж очень себя унижаете... хотя я ни разу не видел вас на сцене... я знаю, что вы подняли свое ремесло на высшую ступень. Святой Генест [7]был актером.

Перичола. Нет, как же так? Я, нежась в удобной карете, с быстротой молнии переношусь из одного конца города в другой, мне не страшны ни солнце, ни дождь, а люди в тысячу раз более достойные, служители господа бога, несущие утешение болящим, страдают от непогоды, зноя, пыли, усталости? Я вспомнила, что не раз встречала на улицах Лимы достойных пастырей преклонного возраста, которые спешили со святыми дарами к больным, помышляя лишь об одном: поспеть вовремя к постели умирающего. Я сокрушалась о своих прегрешениях, и пречистая дева вразумила меня: во искупление грехов я принесла в дар господу богу карету, которая потворствовала моей гордыне и владеть которой я недостойна [8].