Ханс Андерсен - Сказки. Истории

Путешествуя, Андерсен знакомился с крупнейшими достижениями науки и техники, которые помогали формированию его взглядов на отношение литературы к действительности, на характер сказки и т. д. Любопытно, что путевые заметки в книге «Базар поэта» нередко перерастают в восторженный гимн XIX веку, веку разума и труда, созидающему замечательные ценности и превращающему жизнь в сказку: «О, какое величайшее создание человеческого разума это изобретение, — пишет он о железных дорогах. — Чувствуешь себя столь же могущественным, как волшебник прошлого! Мы запрягаем сказочную лошадку в карету, и расстояние не играет уже никакой роли; мы летим, как тучи в бурю… мы в наше время, благодаря науке и технике, так же сильны, как, по представлениям средневековья, мог быть только дьявол! Благодаря нашему разуму мы встали рядом с ним, и не успел он опомниться, как перегнали его».

Восхищение Андерсена жизнью и ее «чудесами» заставляет его с полной определенностью заявить: «Любое явление природы, любые вещи, предметы, деревья, цветы, взятые из окружающей действительности, могут стать равноправными компонентами сказки». «Беру жизнь и творю из нее сказку», — как бы говорит писатель. В Нюрнберге, в королевском дворце внимание Андерсона привлекли печи, которые с их позолоченными фигурами, с христианскими и языческими изображениями могли бы дать материал для диковинной сказки. Игрушечная лошадка маленькой турчанки также пробуждает его фантазию, и он пишет, что если бы умел говорить по-турецки, то моментально сочинил бы сказку об этой игрушке. Ветер, шумящий в листьях липы, рассказывает Андерсену о рыцаре, грабившем богачей, а волны моря и дубовая роща — легенду о Кара-Георгии, освободителе Сербии. Общественно-политические, литературно-эстетические взгляды писателя в полной мере проявились в сказках и историях, опубликованных в книге «Базар поэта» («Бронзовый кабан», «Побратимы», «Роза с могилы Гомера» и «Мои сапоги»). Смелые и гордые люди сражались и умирали за свободу в Греции. Бронзовый кабан, неподвижно застывший на одной из площадей Флоренции, переживал удивительные приключения и неудержимо мчался вперед. Соловей томно пел о своей безнадежной любви к розе, растущей на могиле Гомера. Собственные сапоги писателя, попавшие в Италию, рассуждали о высоких материях. Слова Андерсена из сказки «Бронзовый кабан» можно рассматривать как эпиграф к этим его произведениям: «Все можно запечатлеть на бумаге, а город Флоренция — это целый альбом, начни только листать его».

«БРОНЗОВЫЙ КАБАН» (стр. 136). — Это первое произведение Андерсена, опубликованное в России в 1844 г. (под названием «Бронзовый вепрь» в переводе Р. К. Грот, сестры академика Я. К. Грота, известного популяризатора скандинавской литературы в нашей стране). «Прочитал… рассказец, переведенный сестрой из Андерсена. Прелестная вещь, — писал Я. К. Грот П. А, Плетневу 10 декабря 1844 г. — Этот „Бронзовый вепрь“ напоминает Пушкинова „Всадника“, но в другом роде».

Следующий сборник Андерсена, также из двух томов, назывался «Новые сказки» («Nya Eventyr»; 1844–1848). «Мне кажется, я был бы счастлив, если бы оказалось правдой, что теперь я всецело посвящу себя сказке!..» — писал Андерсен 20 ноября 1843 года, когда появился первый выпуск. Эпиграфом к сборнику «Новые сказки» могут служить слова Андерсена из сказки «Бузинная матушка»: «Как раз из действительности и вырастает самая удивительная сказка!» В ряде писем начала 1840-х годов писатель поясняет, какие стороны действительности его интересуют: «Я стремился проникнуть в суть сказки, обратить как можно больше внимания на богатейший источник моего творчества, которым приходилось пользоваться, — природу».

В 1840-е годы начинается, по словам Андерсена, «великое признание сказок». Однако популярность этих произведений и похвалы в их адрес отнюдь не означали, что сказки были оценены по достоинству. Правда, их актуальность отмечалась в декабре 1845 года немецкой прессой, справедливо назвавшей эти произведения — «сказки нашего времени». Социальное их значение поняли немногие из современников Андерсена. Датский критик и журналист Арон Мейер Гольдшмидт, всегда строго судивший Андерсена, один из немногих, кто нашел верные слова для характеристики его своеобразной художественной манеры, писал в 1849 году: «Он находит поэзию там, где другие едва осмеливаются искать ее, в предметах, которые считают некрасивыми, в погребе, где ель лежит в обществе крыс и мышей, в мусорном ведре, куда служанка выбросила пару старых воротничков, и т. д.» Сказки Андерсена этого периода, особенно социальные, вызвали впоследствии глубокое восхищение В. В. Стасова. «Это ли еще не поэтические создания, соответствующие живым требованиям современного человека! — писал критик. — Это ли еще не художественные образы, затрагивающие самую глубину мысли и чувства и произносящие „суд над жизнью“, как того требовал Чернышевский от настоящего художественного произведения».