Ихара Сайкаку - Рассказы из всех провинций

Вдова просто голову потеряла и, презрев пересуды, без конца назначала свидания повесе, всякий раз припасая для него в рукаве звонкие дары, с которыми на этом свете не пропадешь. Так что вскоре наш купец сколотил себе состояние не из последних в столице и стал торговать шелком. Что же до вдовы, то со временем она ему прискучила, и он снова повадился в веселый квартал Симабара. Влюбился он без памяти в куртизанку по прозванью Самон, но вскоре у него появился соперник, небезызвестный в столице богач-меняла. Не прошло и полугода, как повеса растратил все деньги, которые получил от вдовы. Верно говорят, что любовная страсть губит людей. И впал наш кутила в состояние еще более жалкое, чем прежде.

Если кто хочет взглянуть на него, ступайте к мосту Бунгобаси, что в Фусими, и спросите монаха-отшельника. Он читает молитвы и заклинания в дни, когда ожидают восхода луны или любуются первыми лучами солнца, тем и кормится. А еще, говорят, он умеет предсказывать судьбу. Любопытно, какую судьбу нагадал он себе самому?

Что ни говорите, но смешон тот, кто делает вид, будто его с души воротит от дел любовных. С самой эры богов любовь есть высочайшее из доступных человеку наслаждений. Каким образом, вы думаете, появился на свет Конфуций или, скажем, Ванкю? [200] Ванкю (Ванъя Кюэмон) — богатый осакский горожанин, живший в XVII в. и прославившийся своими любовными похождениями. Описанию его жизни посвящена книга Сайкаку «История Ванкю Первого» («Ванкю иссэй-но моногатари»). Говорят, что Будда Шакьямуни изволил родиться из подмышки, только люди сейчас не особенно в это верят.

Да и как может быть иначе, если, кроме праведников, которые словно одержимые бьют в гонг да читают молитвы, существует немало монахов, от которых за версту несет скоромным!

Жил в столице сливовых цветов [201] «Столица сливовых цветов» — старинное поэтическое название города Осаки. один человек. Вел в былые годы торговлю в Эдо и сумел сколотить большое состояние. Всю жизнь он только и делал, что следил за делениями на шкале весов, и никаких радостей не изведал. Так дожил он до восьмидесяти шести лет. Детей у него не было, так что пришлось ему взять в дом приемного сына, и теперь, на склоне лет, старик не находил себе покоя, оттого что рано или поздно все его деньги, из которых он и малой толики не потратил на развлечения, перейдут в чужие руки.

И вот старик этот занемог, да так сильно, что казалось, вот-вот наступит ему конец. Чем только его ни лечили, ничто не помогало, стар уж был чересчур, и в конце концов вместо лекарств ему стали давать понемногу рисового отвара в раковине моллюска.

Однажды, когда у постели больного собрались домочадцы и слуги, готовые выполнить любую его просьбу, старик открыл глаза и, точно в полусне, произнес:

— Огонь… Хочу видеть огонь…

«Не иначе как это конец», — решили слуги и, открыв дверцу домашней божницы, зажгли светильник.

— Вот он, свет рая, — сказали они старику. — Скоро душа ваша попадет в благословенный край.

— Да нет, — простонал старик, — не о святом огне я толкую. Об огнях, которые зажигают ночью. На них хочу напоследок взглянуть…

Удивились слуги. Кто-то спросил:

— Вы имеете в виду те огни, что зажигают над уличными ларьками во время десятинощных служб? [202] «Десятинощные службы» — богослужения, проводившиеся в буддийских храмах секты Дзёдо (Чистая земля) на протяжении десяти ночей начиная с шестого числа десятого месяца по лунному календарю. В это время вблизи храмов открывались ночные ларьки, в которых велась оживленная торговля.

— Нет. Огни в квартале Симмати, [203] Симмати — знаменитый веселый квартал в Осаке. — ответил умирающий и, подозвав к себе приемного сына, сказал: — Одно удручает меня перед смертью, что я ни разу в жизни не видел дзёро. Сведи меня с какой-нибудь дзёро, чтобы у меня осталась память об этом мире. Тогда я умру спокойно.

Сын отправился в дом свиданий и потихоньку рассказал о желании старика.

— Ну что же, — ответили ему, — любой человек может купить дзёро за деньги, так что не стесняйтесь, привозите вашего отца.

Сын усадил старика в паланкин и бережно доставил в Симмати. В доме свиданий к старику тотчас же вышли таю. Когда принесли сакэ и закуски, он оживился и сказал:

— Пусть эти красавицы неотлучно находятся при мне тридцать дней. Буду выздоравливать здесь. — С этими словами — и кто только его научил? — старик вынул из-за пазухи то, чего люди жаждут больше всего на свете, и дал каждой женщине по пять или по шесть золотых.