Эптон Синклер - Столица

В сущности здесь редко занимались чем-нибудь другим, и никого не беспокоило, если тот, о ком сплетничали, был из вашей же компании, пользовался вашим, а вы его гостеприимством; развлечение состояло в том, что вы рассказывали о нем самые нелестные, унизительные, просто ужасные вещи.

Вот, например, бедняга Клэрри Мэйсон: он сидел за бриджем, бледный, взгляд его был лихорадочно-напряженным. Клэрри постоянно проигрывал, и это ранило его в самое сердце, хотя у него и был «запасец» в десять миллионов долларов. Но ведь Клэрри по целым дням оплакивал своего похищенного брата.

Разве Монтэгю не слыхал о похищении? Правда, газеты называли это женитьбой, но в действительности это было самое настоящее похищение. Бедный брат Клэрри Мэйсона, Лэрри Мэйсон, был добрым слабовольным созданием, и вот его утащило страшное чудовище почти втрое больше его и с таким характером... О! нет слов, чтобы описать этот характер! Она была раньше актрисой, а теперь захватила Лэрри в свои когти и строит огромный замок, чтобы держать его там, ибо у Лэрри — увы! — тоже имеется «запасец» в десять миллионов долларов.

Или вот Берти Стьювесент, красивый, обаятельный, тот самый юноша, который сидел за обедом напротив Монтэгю. Отец Берти заправлял какими-то делами, связанными с углем, и никто не знает, сколько миллионов он оставил ему в наследство. Берти любит повеселиться. На прошлой неделе он пригласил всех на форелей. Вообразите: форели в ноябре. Потеха! Кто-то сказал ему, что форели вкусны, только когда их поймаешь сам, и Берти решил, что ему необходимо наловить их самому.

— В Адирондеке у них большой заповедник,—сказала Бетти.— Берти заказал свой личный поезд и вместе с Чеп-пи де Пейстером и еще с кем-то в тот же вечер отправился в путь. Не знаю, сколько миль им пришлось проехать, но они наловили кучу форели и на следующее утро нам ее подали к завтраку! Но забавно, что Чеппи клянется, будто они были так пьяны, что не могли удить и ловили форель сетями. Бедняга Берти, вот и сейчас следует разлучить его с графином.

Из зала донесся громкий смех, приглушенные звуки борьбы и крики «отдайте!»

— Это Бэби де Милль,— сказала мисс Уимен,— она всегда старается перевернуть все вверх дном. В прошлый раз, когда она была здесь, Робби очень обозлился, потому что она стала кидаться диванными подушками и опрокинула вазу.

— А это здесь не принято? — поинтересовался Монтэгю.

— Во всяком случае не у Робби. Вы еще не беседовали с ним? Вам он понравится,— он так же серьезен, как вы.

— В каком отношении?

— В отношении траты денег,— ответила Бетти.— Это единственная вещь, к которой ему действительно следует относиться серьезно.

— А что, у него их так много?

— Тридцать или сорок миллионов, к тому же большая часть их вложена в разные компании его собственной железнодорожной сети, и это приносит ему фантастические прибыли. Да и у жены его тоже куча денег. Она бывшая мисс Мэйсон — вы, конечно, знаете, ее отец один из «стальных» тузов. У нас в ходу поговорка, что есть просто миллионеры, есть архимиллионеры и, наконец, есть питсбургские миллионеры. Во всяком случае, супруги тратят весь свой доход на пышные приемы. Одна из причуд Робби — строить из себя идеально гостеприимного хозяина. Он любит, чтобы у него был полон дом гостей. Он и в самом деле умеет хорошо принимать, но только делает это с такой торжественностью и у него столько предубеждений насчет того, что прилично и что неприлично! Я подозреваю, что большинство из его компании предпочли бы провести этот день у миссис Джек Уорден. Да и я сегодня была бы там, если бы не Олли.

— А кто такая миссис Джек Уорден? — спросил Монтэгю.

— Как! Вы не слыхали и о ней?— удивилась Бетти.— Она была раньше миссис ван Эмбридж, а потом получила развод и вышла за Уордена, крупного лесопромышленника. Она, бывало, устраивала молодежные вечера «по-английски», и мы вытворяли там все что заблагорассудится, играли по всему дому в салки, бросались подушками, устраивали налеты на шкафы и устраивали маскарады! Миссис Уорден добродушна, как старая корова. Вы ее, вероятно, встретите, только не заблуждайтесь относительно ее нежных взглядов: она просто любит, когда ее окружают красивые мужчины.

В час ночи кое-кто из гостей Робби отправился спать; в их числе и Монтэгю. Внизу остались неподвижно сидевшие за двумя столами любители бриджа; у женщин раскраснелись лица и руки лихорадочно дрожали, а мужчины сидели с давно погасшими папиросами в зубах. У каждого из карточных столов стояли подносы с графинами. Проходя по залу, Монтэгю встретил трех юношей, которые, обнявшись, брели нетвердым шагом и слабыми голосами напевали отрывки из фривольных песенок. Он увидел удалявшихся куда-то Олли и Бетти.