Анатоль Франс - Новеллы

Таким образом, она не была причастна к поступку нашего праотца и не была запятнана первородным грехом. Поэтому ее не коснулось проклятье, поразившее Еву и ее потомство. Она свободна от скорби и смерти. Лишенная души, которая нуждалась бы в спасении, она неспособна ни к добродетели, ни к пороку. Что бы она ни делала, она не творит ни добра, ни зла.

Ее дочери, происшедшие от таинственного союза, бессмертны, как и она, и, подобно ей, свободны в своих поступках и мыслях, ибо они не могут ни возвыситься, ни унизиться перед лицом бога. Да, мой сын, я вижу ясно по некоторым признакам: создание, заставившее тебя пасть, эта Лейла — одна из дочерей Лилит. Молись, завтра я приму твою исповедь.

Он с минуту подумал, затем, достав из кармана какой-то листок бумаги, снова заговорил:

— Поздно вечером, после того как я пожелал тебе спокойной ночи, почтальон, которого задержал глубокий снег, доставил прискорбное для меня письмо. Наш первый викарий мне пишет, что книга моя опечалила монсеньора и омрачила ему радость предстоящей поездки в Кармел. Это сочинение, добавляет он, полно легкомысленных утверждений и взглядов, давно уже осужденных учеными-богословами. Его высокопреосвященство не может выразить своего одобрения столь зловредным измышлениям. Вот что мне написали. Но я расскажу о случае с тобой монсеньору. Это докажет его высокопреосвященству, что Лилит существует и что это не мои пустые фантазии.

Я попросил г-на Сафрака выслушать то, что я имею еще ему сообщить.

— Отец мой, Лейла, покидая меня, оставила мне кипарисовый лист, на котором каким-то острым инструментом выгравированы буквы, для меня непонятные. Вот этот листок, похожий на амулет.

Г-н Сафрак взял тонкий листок, который я ему протянул, долго и внимательно рассматривал его и затем сказал:

— Это написано на классическом персидском языке древнейших времен и без труда может быть переведено следующим образом:

Молитва Лейлы, дочери Лилит.

Боже мой, даруй мне смерть, чтобы я могла насладиться жизнью. Боже мой, даруй мне раскаяние, чтобы я могла познать радость. Боже мой, сделай меня подобной дочерям Евы!

Лета Ацилия жила в Массилии [12] Массилия — город Марсель, входивший в состав римских владении (отсюда жители-массалиоты). в царствование императора Тиберия. Уже несколько лет она была замужем за неким римским всадником по имени Гельвий, но еще не имела детей и страстно желала стать матерью. Однажды, подходя к храму, куда она шла помолиться богам, она увидела под портиком толпу полуголых людей, исхудалых, изъеденных проказой и язвами. В испуге женщина остановилась на первой же ступени. Лета была милосердна. Она жалела бедняков, но боялась их. К тому же она ни разу еще не встречала таких страшных нищих, как те, что толпились сейчас перед ней: озябшие, истомленные, уронив пустые сумы на землю, они едва держались на ногах. Лета побледнела и прижала руку к сердцу. Она чувствовала, что у нее подкашиваются ноги, что у нее нет сил ни шагнуть вперед, ни бежать обратно, но тут из толпы нищих вышла женщина ослепительной красоты и приблизилась к ней.

— Не бойся, женщина, — сказала незнакомка торжественным и мягким голосом. — Перед тобой не злодеи. Не обман, не обиду несут они с собой, но истину и любовь. Мы пришли из земли Иудейской, где сын божий умер и воскрес. Когда он воссел одесную отца, уверовавшие в него претерпели великие муки. Народ побил Стефана камнями [13] Народ побил Стефана камнями. — Согласно легенде, изложенной в "Деяниях апостолов", Стефан был одним из первых последователей Иисуса, заявивший, что слово учителя выше Моисеевых заповедей. За это он предстал перед церковным судом и, защищаясь против обвинений в кощунстве, упрекнул евреев за их вину в распятии Иисуса. Разъяренная толпа, подстрекаемая фарисеем по имени Савл (тем самым, который вошел позднее в историю религии под именем апостола Павла), выволокла Стефана за город и побила камнями. . Нас же священники погрузили на корабль без ветрил и руля и пустили на волю волн морских, чтоб мы в них погибли. Но господь, возлюбивший нас во время земной своей жизни, благополучно привел судно к пристани этого города. Увы! Массалиоты скупы, жестокосердны и поклоняются идолам. Им не жаль учеников Иисусовых, умирающих с голоду и холоду. И если бы мы не нашли убежища под сводами этого храма, который они почитают священным, они уже ввергли бы нас в мрачные темницы. А между тем надо было бы радоваться нашему приходу, раз мы несем с собой благую весть [14] Благая весть — по-гречески — евангелие. Так назывались раннехристианские сказания о "земной жизни" Христа. Из почти 30 известных евангелий лишь 4 включены в Новый завет. .