Сабахаттин Али - Дьявол внутри нас

Маджиде уже устала от мыслей о том, как ей жить дальше, когда новая случайность придала ее жизни совершенно иное направление. Из Стамбула в Балыкесир приехала тетушка Эмине - хотела поразвлечься и заодно посмотреть, что можно еще продать. Она была совершенно очарована своей серьезной и красивой племянницей, так не похожей на ее легкомысленную, избалованную дочь. Узнав, что Маджиде к тому же делает успехи в музыке, тетушка Эмине и вовсе всполошилась.

- Будьте уверены, я Маджиде здесь не оставлю! - В ее тоне звучало сострадание к похоронившим себя в Балыкесире родственникам. - Пропадать ей, что ли?.В Стамбуле она будет учиться, увидит свет. Вместо того чтобы обрастать плесенью, повеселится, погуляет с Семихой.

Тетушка сумела задеть самое больное место родителей Маджиде:

- Какого мужа вы найдете в своем Балыкесире для дочери? Мелкого чиновника? Она достойна лучшего! В Стамбуле она сможет выйти замуж за доктора или инженера. Пусть только поживет у нас несколько лет, тогда увидите!

Маджиде была в восторге от своей веселой, милой тетушки. Появляясь в доме, Эмине крепко целовала ее в обе щеки и принималась говорить о том, каких подруг заведет себе в Стамбуле Маджиде.

- А в консерваторию я смогу ходить? - как-то раз спросила племянница.

- О господи! О чем речь! Конечно! Куда захочешь, туда и будешь ходить.

После этого тетушка Эмине стала казаться Маджиде толстым, пожилым ангелом, сошедшим с небес, дабы спасти ее.

Родители Маджиде почти не противились. Дело шло к осени, и у них было еще немного денег от продажи урожая. Они сшили для Маджиде несколько «стамбульских» платьев, дали ей и тетушке бидон зеленых оливок, несколько бидонов меду, два небольших ковра, посадили в поезд и отправили в Стамбул. Больше им не суждено было увидеться.

На станции плакала только мать. Отец теребил рубашку и, когда поезд тронулся, лишь насупил брови и слегка кивнул головой.

Сойдя с моста, Нихад и Омер медленно зашагали по проспекту Бабыали ( Бабыали - старое название улицы Анкары в Стамбуле, где расположено большинство типографий, издательств и редакций стамбульских газет и журналов ). Они направились к Беязиду, решив по дороге взглянуть на витрины книжных лавок. Молча поднимались они вверх по улице мимо витрин с выставленными в них артишоками в оливковом масле, кусками жареной бараньей печенки и книгами в безвкусных обложках. Когда они проходили мимо почты, Омер решил было побороть свою лень и наведаться в контору. Но время приближалось к обеду, его появление выглядело бы по меньшей мере нелепо, и он поплелся дальше, испытывая странное беспокойство, которое приписал ощущению невыполненного долга. За пятнадцать курушей он купил один из журналов, разложенных на прилавке торговца табаком рядом с мраморной колонкой для питьевой воды, и, заглянув в содержание, сунул журнал в карман.

Нихад был по-прежнему рассеян. Хотя у него не хватало денег на обед, он даже не заметил, что Омер выложил целых пятнадцать курушей за какой-то журнал. Как всегда перед полуднем, проспект был почти безлюден, и молодые люди не встретили ни одного знакомого. Дойдя до Беязида, они уселись за столик в одной из кофеен у мечети. Здесь тоже было пусто. В дальнем углу два злосчастных студента технического факультета монотонно зубрили лекции. У входа сидел бородатый софта ( Софта - ученик мусульманского духовного училища ) и, посматривая вокруг хитрыми глазками, курил кальян.

Некоторое время приятели молча глазели на проносившиеся по площади трамваи, на прохожих и нищих. Наконец Нихад, очнувшись от своих мыслей, поднял голову.

- Срочно нужны деньги!

- Знаю. Сейчас народ пойдет обедать, кого-нибудь из знакомых поймаем. Одной лиры хватит?

Нихад смерил приятеля презрительным и злым взглядом.

- Да я не о таких деньгах говорю. Нужны деньги для большого дела.

- Ты что, торговлю вознамерился открыть?

- Брось болтать чепуху, дорогой мой. Этого понять ты не в состоянии, так же как я не способен проникнуться твоими возвышенными идеями. Однако до конца своих дней оставаться студентом философского факультета я не намерен.

- Тогда поскорее кончай университет!

- Ну и что дальше? Неужели ты думаешь, меня удовлетворит университетский диплом?

Омер стал серьезным.

- Ты в самом деле, Нихад, в последнее время стал какой-то непонятный. Говоришь загадками, знакомства водишь со странными типами. Особенно мне не понравился этот, что смахивает на татарина, которого на днях я видел с тобой. Кто они - эти люди?