Андре Моруа - Молчаливый полковник Брэмбл

Полковник вызвал машину и приказал Орелю проехать с ним на ферму, куда вела живописная дорога, тянувшаяся по дну оврага. На ферме они увидели добротные дома, построенные в стиле, характерном для французской сельской архитектуры конца XVIII века.

— Совершенно очаровательный уголок, — сказал переводчик, гордый своей находкой.

— А где же этот чертов Кассел? — спросил полковник.

Он оказался на кухне, где брал урок французского у дочери фермерши. Капитан Кассел встал, приятно улыбнулся и шагнул навстречу вошедшим, словно дворянин-землевладелец, которого городские друзья застигли врасплох в его сельском уединении.

— Хэлло, полковник, — сказал он. — Весьма счастлив видеть вас.

Полковник сразу же перешел к делу.

— Что за дурацкую записку вы прислали мне сегодня утром? Вы получили тысячу коз. Мне вы перегнали четыреста. Покажите остальных.

Участок за фермой полого снижался в сторону лощины, засаженной яблонями. Около хлева, лежа прямо в грязи, пастухи-индусы заранее предвкушали все радости грядущего небытия. Подойдя поближе, полковник увидел не менее сотни козьих трупов, разбросанных между яблонями; мертвые животные уже начали разлагаться и валялись со вздутыми брюшками. Несколько вконец отощавших коз тоскливо глодали кору яблонь. Вглядываясь вдаль на лесную поросль, покрывавшую противоположный склон, можно было разглядеть разбредшихся во все стороны коз, объедавших молодой подлесок. Созерцая всю эту жалостную картину, Орель проникся сочувствием к несчастному Касселу.

Полковник хранил враждебное и грозное молчание.

— Разве это не прекрасно, полковник, — проговорил музыкальный критик своим высоким голоском, — все эти белые пятнышки, разбросанные среди зелени?

— А что, если попытаться узнать мнение какого-нибудь компетентного человека? — предложил Орель на обратном пути. — Быть может, в условиях этой сырой местности козы просто не переносят ночевок под открытым небом. Также возможно, что они не получают подходящего корма.

Полковник нахмурил брови.

— Во время южноафриканской войны, — сказал он после паузы, — мы использовали для транспортных нужд большое количество быков. И вдруг, представьте, эти проклятые быки ни с того ни с сего начинают дохнуть сотнями, и никто не понимает почему. В штабе переполох. И вот какой-то генерал конечно же отыскивает эксперта, который, замучив всю армию вопросами, наконец, заявляет: быкам холодно, они замерзают. То же самое заболевание этот эксперт якобы наблюдал и на севере Индии. Там этих скотов спасали при помощи специально скроенной одежды. И заметьте — любой нормальный человек, наделенный здравым смыслом, не мог не видеть, что быков просто-напросто загоняли до невозможности. Но рапорт эксперта пошел своим путем, поступил в высший штаб, откуда отправили в Индию телеграмму с заказом на несколько тысяч «коровьих пальто»… До этого момента все шло хорошо: быки дохли себе почем зря, а эксперт вовсю наслаждался жизнью — ему хорошо заплатили. Но после прибытия этих «пальто» дела его пошли насмарку. Такого рода попону легко напялить на индийскую корову, приученную послушно нагибать голову и ждать. Но на африканского быка!.. Попробуйте, а потом расскажите, как это у вас получилось. После нескольких попыток наши погонщики наотрез отказались от этого. Тогда вызвали все того же эксперта и сказали ему:

— Вы потребовали «коровьи пальто». Вот они. Покажите нам, как их надевают…

В общем, ему повезло: отделался шестью месяцами госпиталя…

Однако в тот же вечер полковник получил от начальника службы снабжения новую розовую телеграмму:

«Половина коз прибывает на фронт мертвыми. Просьба принять меры к тому, чтобы эти животные сохранили некоторый вкус к жизни».

Тогда полковник Масгрэйв позвонил в Марсель и попросил направить к нему специалиста по козам.

Два дня спустя такой специалист появился. То был тучный фермер-южанин, сержант территориальных войск. При посредничестве Ореля между ним и полковником состоялся долгий разговор.

— Есть на свете одна вещь, — сказал фермер, — без которой козам никак не обойтись: это — тепло. Надо строить для них очень низкие дощатые укрытия без щелей, и там пусть себе маринуются в собственном навозе. Вот тогда они и будут счастливы. Мне-то, сам понимаешь, наплевать на их коз, — сказал он переводчику, когда полковник ушел. — На юге они живут под открытым небом и чувствуют себя не хуже, чем мы с тобой. Но давай-ка поговорим серьезно. Ты не мог бы через своих англичан устроить мне отсрочку призыва, чтобы я занялся их зверушками?