Малькольм Лаури - У подножия вулкана

По кладбищу двигались люди, но видны были лишь огоньки свечей у них в руках.

А потом вдруг вспышки молний, словно световые сигналы, разнесли какую-то весть по этим диким краям; Ивонна и Хью представились себе крошечными черно-белыми фигурками, недвижными, выхваченными из тьмы. Теперь, в тишине перед ударом грома, они слышали голоса: ветер доносил тихие жалобы и стенания. Люди пели над могилами своих близких, тихонько играли на гитарах или молились. До слуха долетал унылый звон, словно тренькали колокольцы.

Чудовищный громовой раскат разнесся по долинам, заглушив все звуки. Лавина обрушилась. Но огоньки свечей не погасли. Они упрямо мерцали в отдалении, иные из них растянулись вереницей. Люди начали спускаться вниз по склону холма.

Ивонна шла, с благодарностью ощущая под ногами твердое шоссе. Впереди блеснули огни отеля и ресторана «Эль Попо». Рядом, над гаражом, сверкала электрическая надпись. Откуда-то из радиоприемника неслась бешеная темпераментная музыка в невероятно быстром ритме.

У ресторана стояли в ряд американские автомобили, дальше был тупик, дорога упиралась в лесную опушку, и какая-то холодная настороженность ощущалась здесь, словно ночью на границе, и в известном смысле так и было, потому что неподалеку отсюда, справа, по ущелью, через которое мостик вел на окраину бывшей столицы штата, проходила его граница.

На веранде сидел консул и молча ел в одиночестве, но тотчас исчез. И одна лишь Ивонна его видела. Они с Хью пробрались меж круглых столиков и вошли в убогий, тоскливый бар, где в углу сидел насупленный консул в обществе троих мексиканцев. Но никто, кроме Ивонны, но видел его. Бармен сказал, что консула здесь не было. И младший распорядитель, он же повар, долговязый японец, который сразу узнал Ивонну, тоже сказал, что консула не было. Но хотя они решительно утверждали, что он сюда не заходил (и сама Ивонна уже твердо знала, что он сейчас в «Маяке»), консул скрывался за каждым углом, исчезал за каждой дверью. Столики на мозаичном полу перед стойкой бара были пусты, но там тоже, казалось, сидел консул и встал при их появлении. И во внутреннем дворике он же, консул, вскочил, отодвинув стул, поклонился и пошел им навстречу.

В ресторане «Эль Попо», как это часто бывает почему-то в подобных местах, оказалось гораздо меньше людей, чем снаружи автомобилей.

Хью вертел головой, вероятно пытаясь сообразить, отчего музыка, которая, скорей всего, доносилась из какого-нибудь автомобиля, где был включен радиоприемник, и здесь, среди запустения, представлялась чем-то совершенно невероятным, некой ужасной, стихийной неодолимой силой, которая мчит навстречу гибели, содрогается, жаждет страшных бедствий, внезапно смолкла.

В длинном, прямоугольном дворике росли цветы и травы. По обе стороны тянулись полутемные веранды под арками, словно в монастыре. Двери номеров выходили на веранды. Свет из окон ресторана местами падал на какой-нибудь багряный цветок или зеленый кустик, придавая им неестественную живописность. Два сердитых попугая в ярком взъерошенном оперении сидели на железных кольцах, висевших меж арками.

Коротко блеснула молния, на миг воспламенив окна; ветер прошелестел в листве и затих, оставив по себе раскаленную пустоту вокруг неистово мятущихся деревьев. Ивонна села, прислонилась спиной к арке и сняла шляпку; один из попугаев издал скрежещущий крик, она зажала уши руками, а когда загремел гром, зажала еще сильнее, и сидела так, зажмурясь, и опустила руки, только когда гром отгремел и подали две бутылки безвкусного пива, которые заказал Хью.

— М-да, — говорил он, — это тебе не пивоварня в Куаунауаке... Какое там... Право, я никогда не забуду это утро. Небо было такое синее, помнишь?

— И лохматая собачонка, и жеребята бежали впереди, и над рекой стремительно носились птицы... — А далеко ли отсюда до «Маяка»?

— Мили полторы. Но если идти через лес, напрямик, тогда около мили.

— В темноте?

— Надо спешить, если мы хотим успеть на последний автобус в Куаунауак. Ведь уже седьмой час. Мне это пиво в горло не лезет, а тебе?

— И мне. У него какой-то металлический привкус... черт знает что, — сказал Хью. — Давай-ка лучше...

— Давай лучше выпьем чего-нибудь другого, — предложила Ивонна чуть насмешливо.

— А позвонить отсюда нельзя?

— Выпьем мескаля, — сказала Ивонна весело. Воздух трепетал, насыщенный электричеством.

— Чего-чего?— Мескаля, если ты не против, — повторила Ивонна, качая головой с иронической серьезностью. — Мне давно уже охота понять, что Джеффри в нем находит.