Эрнст Юнгер - На мраморных утесах

Позднее мы с братом Ото часто вспоминали этот разговор, состоявшийся не под доброй звездой. Князь не проронил ни слова, а Бракмар проявлял нетерпимое превосходство, по которому узнаёшь техника. По нему было видно, что он в душе смеялся над нашими сомнениями и, не сказав ни слова о собственных планах, выспрашивал нас о положении лесов и пастбищных долов. Он также жадно интересовался подробностями приключения и гибели адепта Фортунио. По его вопросам мы видели, что он планировал провести там разведку или даже действовать, и догадывались, что он как плохой врач усугубит недуг. Ведь, в конце концов, не случайностью и приключением был тот факт, что старик начал выходить с лемурами из лесной тьмы и эффективно действовать. От сброда этого сорта раньше отделывались, как от сельских воров, а его усиление предвещало глубокие изменения в порядке, в здоровье, даже в благополучии народа. Здесь следовало направлять, и потому необходимы были распорядители и новые теологи, которым недуг явлений был ясен до самых тончайших корней; лишь потом удар освящённого меча, который как молния прорежет мрак. По этой причине отдельные люди и должны были ясней и сильней жить в сплочённости, чем когда-либо до сих пор — как собиратели в новом сокровище легитимности. Ведь живут особенным образом, даже если собираются выиграть лишь короткий забег. И тут важна высокая жизнь, свобода и даже человеческое достоинство. Правда, Бракмар, предполагая отплатить старику той же монетой, считал такие планы тщеславным ребячеством. Он потерял уважение к самому себе, а с этого среди людей начинаются все несчастья.

Мы бесплодно проговорили о том о сём почти до рассвета. Если мы не понимали друг друга в словах, то всё же многое нам открывалось в молчании. Прежде чем принять решение, умные люди как врачи встречаются у постели больного. Один хотел бы взяться за скальпель, другой хочет пощадить больного, а третий рассчитывает на средства особого свойства. Но что значат человеческий совет и человеческая воля, когда гибель уже решёна в звёздах? Впрочем, военный совет держат и перед проигранной битвой.

Князь и Бракмар собирались ещё в тот же день посетить пастбищные долы, и поскольку они не захотели принять ни руководства, ни сопровождения, мы порекомендовали им старого Беловара. Потом мы проводили обоих до ступеней ведущей на мраморные утёсы лестницы. Мы попрощались формально, как это принято, если встреча прошла без тепла и без результата. Но возникла ещё немая сцена. Оба остановились на ступеньке утёсов в первых лучах зари и долго в молчании взирали на нас. Уже поднялась утренняя прохлада, в которой предметы на короткое время становятся видны глазу такими, будто они раскрывают свою изначальность, по-новому и таинственно. В таком проблеске и стояли князь и Бракмар. Мне показалось, что Бракмар оставил насмешку превосходства и улыбался вполне человечно. Молодой же князь выпрямился и глядел на нас весело — как будто он знал решение загадки, которая нас занимала. Молчание продолжалось довольно долго, потом брат Ото ещё раз схватил руку князя и низко склонился над ней.

После того, как оба исчезли из виду на зубчатом краю мраморных утёсов, я, прежде чем отойти ко сну, ещё раз навестил золотистую лилию. Тонкие тычинки уже облетели, золотисто-зелёное дно чашечки покрылась пятнышками пурпурной пыльцы. Её, видимо, во время свадебного пира разбросали большие ночные бабочки.

Так из каждого часа истекают сладость и горечь. И пока я склонялся над окроплёнными росой цветочными чашечками, из дальних рощ прозвучал первый крик кукушки.

Первую половину дня мы провели в волнении, а между тем оставленная машина стояла возле наших ворот. За завтраком Лампуза подала нам записку от Филлобиуса, из которой мы заключили, что визит не остался им незамеченным. В ней он просил нас настоятельно пригласить князя в монастырь; Лампуза роковым образом опоздала с её передачей.

В полдень пришёл старый Беловар, чтобы сообщить нам, что молодой князь с Бракмаром ни свет ни заря появились у него на хуторе. Там Бракмар, изучая раскрашенный пергамент, расспросил его о некоторых пунктах в лесах. Потом они снова пустились в дорогу, а старик послал вслед за ними разведчика из своего клана. Оба углубились в леса на полосе между Филлерхорном и передней рощей Красного быка.

По тону сообщения нам стало ясно, что следовало ждать неприятностей, и мы предпочли бы, чтобы оба отправились в путь со слугами и сыновьями старика, как им было предложено. Мы знали принцип Бракмара, что самый опасный — это отдельный человек с именем, и решили, что они, возможно, нагрянули прямо к старому князю крови в его роскошном дворце, чтобы его одолеть. Но там они угодили в сети демонической власти — мы догадывались, что упущение Лампузы уже было как-то связано с тайными нитями этих сетей. Мы вспомнили об участи Фортунио, который как-никак был высокоодарённым человеком и, прежде чем двинуться в леса, долго занимался ими. Наверно, то была его карта, которая неким окольным путём оказалась у Бракмара. После смерти Фортунио мы долго разыскивали её и узнали, что она попала в руки кладоискателей.