Блез Сандрар: Ром

Клянусь покончить с экономическим режимом, превратившим Гвиану, страну золотых приисков, край баснословных богатств, в землю отчаяния, страдания и нищеты.

Я прошу Бога даровать мне смерть в борьбе за спасение моей родины, бессмертной Гвианы.

Клятву сию скрепляю собственной кровью.

Датировано 15 марта 1924 года и подписано: Жан Гальмо, депутат от Гвианы.

И Жан Гальмо остался верен своей клятве до самой смерти, и в самой смерти тоже.

Как я уже сказал, когда я впервые увидел Жана Гальмо, он напомнил мне Дон Кихота.

Некоторые из его фотографий такое впечатление еще усиливают.

Но это не одно лишь физическое сходство; в моральном плане мое первое впечатление оказалось еще ближе к истине.

Дон Кихот.

За всю свою жизнь он доказал это бессчетное количество раз. Но уже с самых первых шагов, с первого появления на той сцене, которая называется общественной жизнью, Жан Гальмо бросается в борьбу за правду и справедливость.

И с самых первых шагов его жизнь расцветает в атмосфере романтической…

1900.

Вот уже десять лет Францию раздирают на части различные группировки. Альфред Дрейфус больше не на острове Дьявола, но он пока еще не вернул себе честное имя. Теперь у его дела легион сторонников, а ведь в 1894 году их вовсе не было… Но при этом они здорово рискуют. Общественное мнение, возбужденное неутомимой пропагандой правой прессы и по глупости своей уважающее то суждение, которое уже вынесено, по большей части настроено враждебно к тому, кого все еще считают предателем.

Процесс в городе Ренне, первые попытки пересмотра дела, приводят к парадоксальному результату: капитан Дрейфус признан невиновным в тех преступлениях, за которые был осужден; настоящим автором того нашумевшего бордеро, как предполагается, мог быть другой офицер — его имя названо, это майор Эстерхази; однако позор и осуждение капитана Дрейфуса остаются в силе, хотя пришедшее вскорости президентское помилование положит конец его страданиям.

Штабное командование защищается отчаянно, боясь позора.

Но такой результат никого не устраивает, и поделом, особенно с тех пор, как правая пресса, привычная к ловкому передергиванию карт, вдруг запустила в общество новый фантом: якобы у истоков этого дела сам-третей стоял германский император. Майор Эстерхази всего лишь переписал текст подлинника, не предназначенного для придания огласке и для распространения, поскольку на полях его прочли замечание, написанное Вильгельмом II собственноручно! Публикация этого замечания вполне способна была привести к войне.

Правительство, целиком и полностью поддерживая начавшийся новый пересмотр дела, желает, чтобы страна сперва утихомирилась. На все запросы и требования оно также отвечает отказом. Ему нужен виновник.

Но друзья Дрейфуса не хотят такого перемирия с ощетинившимися штыками, ведь оно никого не может обмануть. Необходимо во что бы то ни стало отразить яростные инсинуации правой прессы. Необходимо раз и навсегда добиться полного и безоговорочного подтверждения невиновности капитана. Полным ходом идет поиск документов, новых доказательств…

1903. Знаменитая речь Жана Жореса [4] Жан Жорес (1859–1914) — вождь французских социалистов. в палате депутатов — речь, произнесенная не для того, чтобы успокоить страну.

Молодой, никому не известный человек пишет шефу «Птит репюблик» — газеты Жореса. Он подписывается: Жан Гальмо.

Кто такой? Уж не подсадная ли утка?

Этот незнакомец утверждает, что уже некоторое время идет по следу, на который он напал в Сан-Ремо, этом центре разведки и контрразведки в двух шагах от французской границы. Некто Эльмут Вессель, бывший лейтенант германской армии, отправленный в отставку после того, как за ним открылся карточный долг и несколько случаев мошенничества, возможно, имел известного рода отношения со Статистическим бюро Берлинского военного штаба — в просторечии Бюро военного шпионажа. Этот Вессель, возможно, состоит на службе у французской контрразведки. Он живет в Ницце и часто наезжает в Монте-Карло со своей любовницей, Матильдой Бомлер, которая к тому же и его подельница. С парочкой связан Станислас Пшиборовски, бывший чиновник австрийского Министерства путей сообщения.

Каким образом Жан Гальмо, в те годы работавший в Сан-Ремо учителем, молодой незнакомец, которому никто не поручал вести никакого расследования, ухитрился проникнуть в столь таинственный мир шпионажа, как ему удалось втереться в доверие к этим троим личностям и раздобыть у них сведения?