Блез Сандрар - Ром

В конце 1906 года Жан Гальмо подал прошение об увольнении из «Пти Нисуа». М. Е. Кристини, его шеф-редактор и друг, рассказывает, что как-то он встретил в редакции Гальмо в обществе Жана Лоррена.

— Гальмо хочет уехать, — сказал ему знаменитый писатель. — Его, как всех гасконцев, терзает чисто латинская черта — охота к перемене мест. Даруйте ему свободу. Он тут задыхается.

Не забавно ли — Жан Лоррен, написавший «Преступление богачей», отправляет Гальмо искать счастья в Гвиану и в некотором роде указует ему дальнейший путь?

Приключение!

Обыкновенно молодого человека такого рода представляют устремившимся за своей счастливой звездой. Миллионы, рабы, роскошный быт сатрапа. Или уж наоборот — только и остается ему, что покачиваться в гамаке с сигарой во рту, бутылкой рома в кармане и посохом в руке.

Кем же считать Жана Гальмо — запоздалым романтиком или сатрапом-надсмотрщиком?

Всю свою жизнь Жан Гальмо был защитником туземного населения. И не только на словах. Его депутатский мандат и самостоятельная коммерческая деятельность преследовали лишь одну цель: освобождение жителей Гвианы.

С самого начала Жан Гальмо сталкивается с диктатурой больших посреднических компаний, которые в этих колониях ведут себя как царьки, разделяя и властвуя. И властвуют со всей беспощадностью…

Как-то мадам Б. рассказала мне, что встретила в парижском салоне депутата от Гвианы, который с обезоруживающей гордостью представился ей так: «Жан Гальмо, авантюрист». И она почувствовала, что для него в этом слове заключен совсем иной смысл, нежели тот, какой привыкли вкладывать все.

Да, именно он, он-то и был авантюристом — искателем приключений: и приключение для него не было чем-то придуманным, романическим. Оно не было выучено по книжке. Оно не было создано ни для запоздалых романтиков, ни для надсмотрщика. Приключение — всегда что-то пережитое, и, чтобы познать его вкус, необходимо оказаться достойным его, чтобы жить, жить в нем, не ведая страха.

Посмотрим по документам, чем же для Жана Гальмо было приключение.

Едва ли он так уж заинтересовался «Золотыми россыпями Элизиума». Но, выполняя официальное поручение Министерства по делам колоний, он в два счета исследует бассейн реки Маны. О результатах своей поездки он докладывает на разнообразных конференциях и рассказывает в двух статьях, напечатанных в «Тан» (7 июня 1907) и «Иллюстрасьон» (6 июля 1907). Помимо этого, выходит в свет его брошюра «Переселение индусов в Гвиану» — по ней сразу видно, как хорошо он знает страну и проблемы ее трудовых ресурсов.

После этих работ его избирают членом Географического общества и Общества инженеров в колониях.

Он охвачен жаждой деятельности. Предлагает в «Пти Нисуа» серию статей о каторжанах родом из Приморских Альп. Продолжая тему, публикует в «Матэн» репортаж с каторги, опередив этим небезызвестного Альбера Лондра [8] Альбер Лондра (1884–1932) — знаменитый журналист, которого во Франции называли «отцом жанра большого репортажа». В 1923 и 1926 годах выпустил серию репортажей о Гвиане — «На каторге» и «Данте такое и не снилось». на несколько десятилетий.

Это еще не все. Он получил концессии. Во Франции ему удается заручиться поддержкой Общества золотых приисков в Марони.

В ноябре 1908 года правительство Французской Гвианы выдвинет его на соискание звания кавалера ордена Почетного легиона: «Начал во Французской Гвиане разработку лесных и сельскохозяйственных угодий. Это предприятие — первая серьезная попытка колонизации с помощью рабочей силы, состоящей из уголовников», — читаем мы в рапорте губернатора Родье.

Такова видимость. Но что же стоит за всеми этими лестными успехами?

В Гвиане сходит на берег человек. Никто не знает его. У него есть несколько рекомендательных писем. Денег совсем чуть-чуть. Совершенно еще зеленый, «новобранец». Что сразу видно по его воодушевлению. Он ни в чем не сомневается. Его наивность вызывает улыбку. Он хочет исследовать бассейн реки Маны? Да пусть его исследует! Старые жители колоний лишь окидывают новичка равнодушным взглядом.

Но вот он возвращается из глубинки. Как, его не сожрали ни тигровые кошки, ни крокодилы? Что, и удавы не переломали ему хребет? Ему что же, удалось живым и невредимым уйти из джунглей? Тем лучше, тем лучше. Старые первопроходцы приветствуют его — ведь этого требует вежливость.

Но тут человек начинает говорить о золоте, о розовом дереве, об эфирных маслах. Он бегает по кабинетам, пытаясь выбить концессии. Он хочет работать.