Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

Она выхватила из колыбельки горячий маленький комочек и провела рукой по вспотевшему лобику младенца.

— Он весь пылает, мама! Ради Бога, скорей открой все окна! Да в этой комнате можно задохнуться насмерть.

— Наверное, бедный малыш уже давно отдал бы Богу душу, если бы я не выносила его каждый день на свежий воздух, — сказала Конни. — И я все время напоминала Глории, чтобы она его правильно кормила. Она такая невежда. Ты не представляешь, Клэр, как мне с ней досталось.

— Представляю, мама. И восхищаюсь тобой.

— Малыш проголодался. Пойду согрею бутылочку.

Конни поспешила на кухню. Она была очень признательна Клэр за поддержку. Вот уж никогда не думала, что ее девочка покажет себя с такой удивительной стороны.

Горячей воды в доме не оказалось, кипятильник исчез. И газовый баллон был пуст. Судя по всему, Глория дни напролет валялась в постели, курила и читала дешевые порнографические книжонки.

Клэр занялась поисками чистых пеленок, но таковых в доме не оказалось.

— Черт побери, но ведь мы подарили Глории целый набор! — воскликнула Конни.

— Может, у тебя найдется что-нибудь из запасов? — предположила Клэр. — Нужно немедленно отнести этого несчастного маленького зайчонка к нам домой.

Оказалось, ей вовсе не противно держать в руках этого закаканного малыша. Она прижала его к груди и он перестал плакать, распахнул свои синие, как цветочки льна, глазенки и улыбнулся ей беззубым ротиком. Он такой беззащитный, подумала Клэр. И его жизнь целиком в наших руках.

— Клэр, у меня сохранились твои детские вещички. Я сложила их в мешочки, чтобы уберечь от моли. Думала, они пригодятся твоим детям.

— Премного тебе благодарна!

Клэр вдруг вспыхнула, а Конни так и не поняла, рассердилась она на нее или же на самом деле была ей благодарна.

— Я думала, ты будешь возражать, если ребенок Глории…

— Достань все, что нужно для малыша, — перебила Клэр смущенный лепет матери. — Господи, да я вовсе не возражаю.

Клэр шла по залитому щедрым июльским солнцем полю с Джонни на руках. Он снова расплакался, потому что был голоден. Клэр отнесла его прямо в ванную.

Конни поспешила наверх, вытащила коробку с детскими сокровищами и выбрала для Джонни распашонку и ползунки. К своей великой радости она обнаружила целую стопку пеленок. О да, она любовно хранила детские вещички своей любимой девочки. Это были дорогие и красивые вещички. И совсем почти новые.

Клэр быстро и ловко раздела Джонни и положила его в теплую ванночку. Он мгновенно успокоился, стал колотить кулачками по воде и ворковать, точно голубь. И тут Клэр обратила внимание что у малыша почти в кровь расчесана грудь.

— Бедняжка! Да ты у нас круглый сирота! — воскликнула она.

Конни нашла в аптечке баночку с вазелином. Клэр осторожно смазала опрелости и завернула мальчика в чистую пеленку. Скоро Джонни разодели, как маленького принца. Конни испытывала к Клэр неизъяснимую благодарность.

— Надо показать малыша отцу, — сказала она.

Оливер зашел в дом, когда Клэр уже кормила Джонни из бутылочки смесью, приготовленной Конни согласно написанным на коробке инструкциям национальной компании по производству сухого молока.

Он с благодарностью, но и не без удивления смотрел на свою красавицу-дочь. Меллорсу и в голову прийти не могло, что Клэр может проявить к ребенку его непутевой Глории такую удивительную заботу. Правда, это подтверждало его предположение, что инстинкт материнства заложен во всех без исключениях женщинах.

— Моя девонька, ты… — Ему изменил голос. — Спасибо тебе.

Он отвернулся.

Клэр молча склонилась над ребенком и поправила соску, потому что Джонни вдруг перестал сосать и уставился на нее своими круглыми синими глазенками. В них было столько глубокой вечной мудрости.

— Что вы собираетесь делать с этим забавным маленьким зверенышем? — с напускной небрежностью спросила Клэр. Ей почему-то не хотелось, чтобы родители заметили, какое удовольствие получает она, возясь с Джонни.

— Разумеется, его придется оставить, — сказала Конни.

— Нет, я обязательно разыщу эту негодяйку…

— Оливер, это бесполезно, — перебила мужа Конни и положила руку ему на плечо. — Глория никогда не хотела ребенка. Насильно любить не заставишь. Джонни следует либо отдать в приют, либо оставить у нас. Мне бы, Оливер, очень не хотелось отдавать твоего родного внука в чужие руки.

Казалось, Меллорс навсегда лишился дара речи. От волнения он спрятал в карман зажженную трубку, потом поспешно достал ее оттуда. Еще никогда он не любил так свою Конни. Даже тогда, много лет назад, когда желал эту женщину всем своим существом. У него дрожали губы. Он отвернулся и подошел к окну. Конни приблизилась к мужу и, просунув руку под старую куртку, которую он носил, справляясь по хозяйству, обняла за тонкую, как у юноши, талию.