Николай Вирта - Мой помощник Карсыбек

Когда человек в кожаном пальто, досыта наговорившись, ушел в служебное помещение, а приехавшие — в вагоны и жители разъезда разошлись по домам, Карсыбек спросил отца:

— Кто этот человек?

— Новый начальник станции, товарищ Ильяс Жаркенов.

— А наш? — недоуменно спросил Карсыбек.

— Наш будет его помощником.

— А зачем он приехал? И эти все люди? — Карсыбек показал на поезд, стоявший в тупике.

— Наш разъезд будут расширять, — объяснил отец. — Положат еще несколько запасных путей.

— А зачем? — не унимался Карсыбек.

— Потом узнаешь, — отмахнулся Сабит Табанов. Он никогда не отличался словоохотливостью.

Так и не добившись ничего от отца, Карсыбек побежал к приехавшим ребятам. Ну, вы сами знаете, как знакомятся ребята. Приехавшие бросили свои игры, собрались толпой и молча, исподлобья начали рассматривать Карсыбека.

«Ладно, — подумал про себя Карсыбек с усмешкой. — Рассматривайте сколько влезет!»

А вслух сказал:

— Вы откуда?

Ребята молчали. Тут из вагона выскочил долговязый парнишка с таким же смуглым и скуластым лицом, как у Карсыбека, но с глазами дерзкими и насмешливыми.

— Ты кто? — спросил долговязый.

— Я Карсыбек.

— А еще что скажешь? — нагло продолжал долговязый.

— А ничего… А вы откуда?

— Мы из Алма-Аты! — важно заявил долговязый.

Карсыбек знал, что так называется столица Казахстана, но никогда там не был.

— А где она, Алма-Ата? — спросил он несмело.

— Что — где?

— Ну, Алма-Ата.

— Далеко отсюда. Мы ехали шесть дней.

— Может быть, это на краю света?

— Вот дурень! — Долговязый презрительно рассмеялся и сплюнул. — Конца и края у света нет, потому что земля — шар.

— Ну да, скажешь! — возразил Карсыбек. — Откуда это ты знаешь?

— Нам говорили в школе! — важно сказал долговязый.

Ребята с интересом слушали их разговор. А когда долговязый шепнул им, что «этот дурень» (он показал на Карсыбека) не знает даже такого пустяка, что земля шар, все дружно рассмеялись. А долговязый смеялся громче всех.

Карсыбеку не очень нравился их смех, и особенно противно было наглое хихиканье долговязого. Он сжал кулаки и хотел как следует отдубасить долговязого, но тот миролюбиво заметил:

— Да брось ты петушиться! Ты что, не ходишь в школу, что ли?

— Нет. Школа далеко отсюда.

— Ничего, скоро будет и здесь.

— Откуда это тебе известно? — вызывающе спросил Карсыбек.

— Нам сказал начальник.

— А зачем вы сюда приехали? — повторил свой вопрос Карсыбек.

— Этот разъезд будет большой станцией. Мы приехали строить ее! — горделиво заявил долговязый.

— Ну да! — недоверчиво заметил Карсыбек.

— Уж будь покоен. Что мной сказано, то отрезано.

— Ух ты! — Карсыбек насмешливо прищурился. — Кто же это ты такой?

— Я Тентекбай. А эти ребята — моя дружина.

— Что-о? — протянул Карсыбек.

— Э, да ничего-то ты не понимаешь!

— Ты все понимаешь… Ладно. А зачем тут нужна большая станция?

— Здесь, говорят, целина будет.

— Как?

— Целина, говорю, — неуверенно сказал долговязый Тентекбай.

— А что это такое?

Тентекбай подумал, почесал нос и сказал что-то своим русским приятелям. Те замотали головами.

— Они не знают. И я… не знаю, — с запинкой проговорил Тентекбай.

Это откровенное признание немного смягчило Карсыбека.

«Значит, и этот парень не все знает!» — с удовлетворением подумал он.

— А ты по-русски умеешь говорить? — спросила рыжая тощая девочка. Глаза у нее были зеленые, словно вода в озере, а руки длинные и тоненькие, как прутики.

Тентекбай перевел ее вопрос Карсыбеку. Теперь тот с суровым видом сказал, что знает, но плоховато.

— Мы его научим — правда, ребята? — сказала рыжая девочка, и все хором согласились с ней.

Хотя Карсыбеку еще многое было неясно: зачем приехали эти люди, для чего надо строить станцию, ведь поезда ходят и так, — ему надоело расспрашивать заносчивого Тентекбая и тем показывать свое невежество. И он предложил приехавшим ребятам пойти с ним в степь и поглядеть на норы сурков.

— Может быть, мы и сурков увидим, — сказал он с видом человека, знающего то, о чем эти городские ребята понятия не имеют. — Они еще не ушли на зиму, потому что тепло, — объяснил он с важностью.

Ребятишки перебрались через железнодорожную насыпь и побежали в степь.

На следующий день Карсыбек, призанявший у приехавших еще десяток-другой русских слов, снова отправился к своим новым друзьям. За ним увязались и прочие дети разъезда.