Томас Рид - Жена-девочка

Время от времени, однако, каждый из них ловил взгляды ее темно-коричневых глаз, и эти взгляды им льстили и внушали надежду на будущее.

Это были опасные глаза, внушающие благоговейный страх, глаза Джулии Гирдвуд. Эти взгляды тревожили даже таких мало чувствительных мужчин, как Луи Лукас или Ричард Свинтон.

Званый обед закончился; трое гостей джентльменов готовились к отъезду.

— Когда мы сможем увидеть вас в Англии, милорд? — спросила хозяйка, оставшись с мистером Свинтоном с глазу на глаз.

— Я отправляюсь следующим рейсом, мадам. К сожалению, я не смогу составить вам компанию на вашем пароходе. Я должен задержаться в этой стране из-за некоторых дел, связанных с британским правительством. Мне очень хотелось бы уехать вместе с вами, но я не могу оставить эти дела.

— Мне очень жаль, — ответила миссис Гирдвуд. — Нам было бы так приятно провести время вместе на корабле. И моим девочкам также это чрезвычайно пришлось бы по душе. Но я надеюсь, что мы будем иметь удовольствие видеть вас по ту сторону океана.

— Несомненно, мадам. Я был бы очень плохим, ничтожным человеком, если бы думал, что мы больше не должны встречаться. Вы едете прямо в Лондон, конечно. Как долго вы собираетесь оставаться там?

— О, достаточно долго, возможно, всю зиму. После этого мы поднимемся по Рейну — в Вену, Париж, Италию. Мы собираемся совершить небольшое путешествие.

— Вы говорите, что остановитесь в «Кларендоне»?

— Мы так решили, потому что вы нам ее рекомендуете. Мы будем жить там, пока будем оставаться в Лондоне.

— Я обязательно нанесу вам визит, как только прибуду в Англию.

— Милорд! Мы будем вам очень рады!

Дверь гостиной закрылась, и леди остались внутри. Трое гостей джентльменов находились в вестибюле, лакей и дворецкий подали им шляпы и пальто. Хотя все трое пришли по отдельности, ушли они вместе.

— Ну, куда теперь? — спросил Лукас, когда они стояли под флагами на Пятой авеню. — Еще слишком рано ложиться спать.

— Очень разумная мысль, друг мой Лукас, — сказал Свинтон, вдохновленный обилием выпитых у вдовы вин. — Куда ты предлагаешь пойти?

— Я могу предложить одно развлечение. У тебя есть с собой какие-нибудь деньги, мистер Свинтон?

Мистер Лукас еще не был в курсе, что его друг — лорд.

— О, да-да. Тысяча ваших проклятых долларов, я думаю.

— Прости меня за этот бестактный вопрос. Я только спросил на случай, если ты захочешь сделать ставку. Если ты ее сделаешь, я могу немного помочь тебе.

— Благодарю-благодарю! Я готов сделать ставку, ставку на всю сумму.

Лукас пошел впереди, указывая дорогу, от Пятой авеню к Бродвею, и вниз по Бродвею — в «ад», одно из аккуратных небольших заведений со двором, где подают ужин, который посетители едва отведывают.

Свинтон стал одним из таких посетителей. Лукас имел причины на то, чтобы привести его в это заведение. Он рассуждал так: «У этого англичанина, кажется, водятся денежки — и он порой даже не знает, куда их девать. Он далеко не все свои деньги потратил в Ньюпорте. Более того, он, должно быть, увеличил свой капитал, ощипав тех голубей, которых я ему предоставил. А теперь мне интересно будет посмотреть, как он обойдется с ястребами. Ведь он теперь попадет в их компанию».

Приведший Свинтона в этот «ад» также припомнил то, что касалось Джулии Гирдвуд. «Надеюсь, что они доберутся до его долларов — хорошенько почистят эту злую собаку — и обслужат его по высшему разряду. Я полагаю, этот интриган, плетущий свои дьявольские сети, хорошо им заплатит».

Подобное стремление было вызвано ревностью.

И задолго до того, как крупье объявил о закрытии банка за эту ночь, мнимый друг Свинтона имел удовольствие увидеть, что его надежды полностью оправдались.

Несмотря на свою обычную проницательность, экс-гвардеец потерял бдительность после выпитых стаканов. Бесплатный ужин с дешевым шампанским довел его до состояния наивного простодушия, он стал похож на одного из голубей, которых он так любил ощипывать, и в результате покинул гнездо ястребов без доллара в кармане!

Лукас дал ему один, чтобы оплатить экипаж, который отвез Свинтона в гостиницу. Так они расстались.

Осеннее солнце едва поднялось над равнинами желтой Тиссы, когда два путешественника, выехав из ворот старинного города-крепости Арад, начали свой путь к поселку Вилагос, расположенному приблизительно в двадцати милях. Излишне было говорить, что они совершали это путешествие верхом. По равнинам Пушты не передвигаются иначе.