Айрат Галиуллин - Тигры и земляника

Да, я же забыл представиться. Зовут меня просто – Амфибрахий Ромуальдович Головотяпкин.

Шучу, не пугайся. Зовут меня Виргус. А почему так – я попозже объясню, только Ботана провожу.

Что, старик, уходишь? Ладно, спасибо, что навестил. Ты давай там, того… Не больно-то. Держи себя в руках, короче. Да, покажи, как эта штука работает-то, ну, диктофон твой. Ага… Ага… А это что? Понятно. Разберусь, в общем. Ну ладно, будь. Заходи, не забывай.

Вот мы и остались вдвоем, мой дорогой слушатель… то есть, читатель. Или ты читательница? А ну признавайся как на духу, что у тебя в штанах?!

Я же обещал рассказать про свою кличку. Сейчас, только сигаретку закурю.

Кх-м… Ну вот. Зовут меня Виргусом давно, сколько себя помню. Вернее, лет с пяти, если уж быть до конца точным. Я тогда проболел долго и из разговора родителей уловил, что «подхватил вирус». Ну, пришел после болезни в детсад, а воспитатели спрашивают, чем болел. Я и выдал, что, мол, виргусом. Они долго не могли понять, о чем это я. Эти вертихвостки, небось, неплохо знали, что можно подхватить – трепак там, сифон, но вот «виргуса»… Пока девчонка из группы (задавака была – страх!) не сказала: «Да вирусом он болел!» А потом носик наморщила презрительно: «Неграмотный!» Убил бы козявку. От родителей научилась, конечно.

Воспитатели смеялись так, что я думал их в медпункт унесут. Ведь что интересно – детсадовские работники постоянно слышат детский лепет, а все равно каждый раз радуются как маленькие. Наверно, долго находясь в определенном окружении и сам становишься – того. Вот и главврач наш Альфред Вульфович тому подтверждение…

Короче, с тех пор меня Виргусом и зовут.

Только однажды я попытался от клички избавиться – в армии. Там же никто никого не знает, вот я и сказал, что кликуха моя – Рэмбо. Ребята покосились, но ничего не сказали. А на другой день сидим мы в курилке, и вдруг радостный вопль: «Оба-на! Брателло, Виргус!» Смотрю – земеля мой. Мы на соседних улицах жили, и уж он точно знал, что я не Рэмбо…

Уф, устал рассказывать… Вообще-то я часами могу трындеть, но здесь такая обстановка, блин… Гнетущая. Передохнуть надо. Может, ты чего-нибудь расскажешь? Ну ты, который читает. Не хочешь? Ну вот.

Ладно, давай споем, что ли, для разрядки. Ты какие песни знаешь? Я вот… ну, про Катюшу знаю. «Расцветали яблони и груши…» В детстве думал, что эта песня про зенитную установку. Помнишь, в Великую Отечественную на вооружении стояли, Катюшами звались. Вот, я думал, что песня про них.

Ну что, поехали? Я запеваю: Ра-асцвета-али яблони и гру-уши, па-аплыли-и туманы над реко-ой… Давай, подпевай, чего ты… Не хочешь? Устал? Эх, и ты тоже… Ладно, буду рассказывать дальше. Но песня с тебя, учти.

Мимо по коридору шлепают больные в застиранных халатах, оглядываются, как я сам с собой песни пою (диктофон-то маленький, не видно в руке почти). Пялятся безо всякого стыда. Тронутые, одним словом.

Эй, псих, иди-ка сюда! Иди, иди, не обижу. Это что у тебя в пакете? Понятно, что из дома, а что конкретно? Сигареты есть? Ну, блин… Ладно, иди, галлюцинируй себе дальше.

А вообще, армию я ненавидел. И садик, кстати, тоже. А знаешь, дружище… (я не вижу отсюда – девка ты или парень, так что буду называть тебя просто – дружище, ладно?) А знаешь, дружище…

Нет, ты точно не обижаешься, что я тебя так зову? Представь, что я хлопаю тебя по спине, – ну, если ты парень, – и восклицаю: «Дружище!». А если ты девка, то шлепаю… чуть пониже спины (да это по-дружески, не подпрыгивай ты так) и тоже восклицаю! Вот представь это прямо сейчас…

Есть? Ну и как, нормально?

Я же говорил! (Ботан, когда перепечатывать будешь, поставь здесь смайлик, ладно? Мне плевать, что в книжках смайлы не приняты, а в моей будет!)

: )

Я знал, дружище, что тебе понравится. Сознайся, у тебя не так много знакомых, что могут шлепнуть по спине (или ниже) и совершенно искренне назвать тебя дружищем. Нет, я не имею в виду случайных там каких-нибудь с непонятными намерениями. Нет. Искренне – вот что важно. По-доброму.

А ведь я именно так к тебе отношусь, обрати внимание. Мне от тебя ничего не нужно. Если ты читаешь мой бред, значит, наш с Ботаном план удался, и книга издана и тобой куплена. Стало быть, ты скромную лепту в мой посмертный миллион уже внес. Можешь ее (книгу, не лепту) даже выкинуть прямо сейчас. Я тебя называю дружищем не ради корысти. Это мне вообще не свойственно, кстати – корысть. Отсюда и беды мои.

Вот моя благоверная, ну, бывшая, конечно, была бы только рада, если б жадности у меня прибавилось. «Затрахал ты уже, Виргус, своим бескорыстием! Когда мы как люди жить будем?!» – это ж вечнозеленый хит нашей совместной жизни!