Жюль Ромэн - Приятели

— Еду по направлению к середине фасада Амберской мэрии.

— Мы тоже.

— Я так и думал.

— Так что мы продолжим наше путешествие вместе?

— Понятно.

— У тебя есть проект, старина Лесюер?

— Есть.

— Бенэн, ты нам надоел с твоими вопросами. Ни Лесюеру, ни тебе, ни мне нечего сказать о наших проектах, пока не будет полночь, в субботу, у середины фасада Амберской мэрии. Ты отлично это знаешь. Ты обещал, как и мы.

— А могу я все-таки спросить у Лесюера, что это он играл на дудке?

— Я играл увертюру к «Парсифалю».

Бенэн, Брудье, Лесюер выехали друг за другом на небольшую площадь, отмеченную смешным фонарем. Пообедали они в Сент-Антэме, на высотах; встали из-за стола при последних дневных лучах; с трудом взбирались в гору среди очень черных деревьев. Путь им указывало свечение дороги, с каждым шагом казавшееся все более неопределенным, все более призрачным. Потом, став добычей извилистого сновидения, они как будто спускались по спирали в самые недра земли. Бенэн, у которого был красный фонарь и который считал, что знаком с топографией Центрального Массива, спустился ощупью, без человеческих жертв. Брудье и Лесюер на одном из поворотов все-таки навалились друг на друга. Но машины так подперли одна другую, что седоки не скатились в ближнюю пропасть, как то было бы естественно.

Со времени встречи на скрещении дорог приятели познали радость быть втроем.

На ходу Бенэн и Брудье, верные своей привычке, держались Брудье правой, Бенэн левой стороны. Лесюер просто поехал левей Бенэна. Таким образом, они прочищали дорогу во всю ее ширину.

Бенэн время от времени восклицал:

— Это свинство! У вас обочины, вы катите по бархату. А я трясусь на самом хребте!

Но, в сущности, он ни за что бы не уступил своего места. Он был посередине; чем бы ни обменивались Брудье и Лесюер, перепадало и ему; он перехватывал каждое слово, каждый смешок. Иногда он даже повторял Лесюеру какую-нибудь фразу Брудье, которой Лесюер не расслышал. Он радостно обитал в наиболее богатой области дружбы.

Поэтому до мира ему почти не было дела. Он едва замечал виды. Он взглядывал на них, только если Брудье или Лесюер говорили:

— Глянь-ка на этот горизонт, вот здорово-то!

Он чувствовал бы себя не лучше на Орлеанском плато.

Ибо трем приятелям, движущимся в ряд, не нужно никого, ни природы, ни богов.

Итак, они выехали на небольшую площадь в Амбере. Целых полчаса они кружили по городу; они начали терять надежду отыскать мэрию.

Вдруг на углу площади появился человек. Это был городовой, амберский городовой, блюститель порядка в Амбере.

Бенэн направился к нему:

— Извините, господин полицейский, скажите, пожалуйста, как пройти к мэрии.

Блюститель порядка в Амбере ответил:

— У вас-то есть фонарь. А у тех двоих?

— Извините, господин полицейский, мы являемся обозом; а согласно обязательному постановлению, как вам известно, только головной экипаж в обозе обязан иметь фонарь.

Городовой промолчал.

Бенэн продолжал:

— Мэрия, должно быть, в этом направлении?

— Ратуша?

— Да.

— На что вам ратуша без четверти двенадцать? Все отделы закрыты.

— Видите ли, нам нужно к одному родственнику, который живет против ратуши.

— А, это другое дело! Тогда идите вот этой улицей, сверните во вторую улицу налево; затем вы сворачиваете в первую улицу направо, проходите сто метров, берете влево, и вы пришли. Бенэн, Брудье и Лесюер употребили не более четверти часа на выполнение замысла городового. Было около полуночи, когда они прочли на стене дома: «Площадь Ратуши».

Тогда они обнаружили странное здание, нечто вроде толстой ротонды; ротонда парка Монсо была, по-видимому, ее цыпленком.

— Как? — сказал Брудье. — Это и есть Амберская мэрия?

Они молчали. Они с волнением взирали на этот памятник гордыни.

— Но, — произнес Лесюер не вполне уверенным голосом, — где же середина фасада?

Сперва никто не решился ответить.

Наконец Брудье сказал:

— Амберская мэрия — это такая мэрия, фасад которой повсюду, но середины нет нигде.

Они предались размышлениям во мраке.

Лесюер сказал:

— Что нам делать?

— Я вижу только одно решение, — сказал Бенэн. — Мы будем кружить друг за другом вокруг Амберской мэрии. Мы будем кружить размеренно. Таким образом мы неизбежно пройдем мимо середины фасада Амберской мэрии, если такая точка существует; а если, как полагаю я, этой точки в действительности не существует, если это чисто отвлеченное понятие, если, говоря точнее, речь идет о геометрическом месте, мы его очертим сполна и таким образом выполним наше обязательство.