Стивен Кинг - Дитя Колорадо

– Или клиенты для обратного перелета были уже подобраны и данные об этом занесены в компьютер, – сказал Дэйв. – Понимаешь, Стефф?

Она поняла.

– Значит, запись о безумной поездке мистера Коэна могла быть в базе данных «Воздушного орла» в Нью-Йорке, – предположила она.

– Или у «Воздушного орла» в Монпенье, Вермонт, – сказал Винс.

– Или у «Реактивных голубей» в Вашингтоне, Колумбия, – добавил Дэйв.

– А если Коэн заплатил наличными, то, скорее всего, никаких записей вообще не осталось.

– Но есть же организации...

– Да, мэм, – согласился Дэйв, – их больше, чем ты можешь себе представить, начать хотя бы с Федерального Авиационного Бюро, и заканчивая Налоговой полицией. Не может быть, чтобы чертово ФАБ не совало нос в дела БО. Но что касается сделок через наличные, то тут бюрократия бессильна. Помнишь Хелен Хафнер?

Она помнила. Официантка из «Серой чайки». Та, чей сын на днях свалился с дерева и сломал руку. «И эта сумма целиком достанется ей, – сказал тогда Винс. – А чего не видит глаз, то не ранит совесть». На что Дэйв ответил: «Вот так в Америке ведутся дела».

Наверное, так и есть, но в их случае это очень осложняет дело.

– Так вы не знаете, – подытожила Стефани. – Вы сделали все, что могли, но все равно ничего не узнали.

Винс сначала удивился, а потом повеселел:

– Насчет того, сделал ли я все, что мог, не думаю, что это можно знать наверняка. Я уверен в том, что мы прокляты и обречены всегда думать, что можно было сделать немного лучше, даже когда добиваемся всего, чего хотели. Но ты ошибаешься, ведь я знаю. Он полетел из Стэплтона чартерным рейсом. Вот, как это было.

– Но вы говорили...

Он подался вперед, наклонившись над своими сомкнутыми руками, глядя ей прямо в глаза:

– Слушай внимательно и запоминай, дорогая. О Шерлоке Холмсе я читал очень давно, это точно, но кое-что помню, и фраза великого детектива, обращенная к доктору Уотсону, звучит примерно так: «Если исключить невозможное, то что остается, каким бы невероятным не было, и есть ответ». Мы знаем, что дитя Колорадо в среду утром был в офисе до 10:15 или 10:20. И мы можем быть вполне уверенными, что «На пристани у Яна» он был в 5:30. Подними пальцы, как раньше, Стеффи.

Она выполнила его просьбу, подняв левый указательный палец за парня из Колорадо, а правый за Джеймса Коэна в штате Мэн. Винс разомкнул руки и быстро коснулся ее правого пальца; старость и молодость встретились.

– Но не будем называть этот палец 5:30, – сказал он. – Не стоит доверять официантке, которая хоть и не падала от усталости, как это было бы в июле, но, несомненно, была очень занята, ведь наступило время ужина, сама понимаешь.

Стефани кивнула. Ужинали здесь рано. Обедом, который произносился «обедуть», называлось то, что люди носили с собой и ели в полдень, как правило, в лодке, за ловлей лобстеров.

– Пусть этот палец означает шесть часов, – предложил он, – время отправления последнего парома.

Она снова кивнула.

– Он ведь должен был приплыть на нем, верно?

– Да, если только он не пересек залив вплавь, – заметил Дэйв.

– Или не нанял лодку, – добавила она.

– Мы узнавали, – сказал Дэйв. – И что еще важнее, мы разговаривали с Гардом Эдвиком, который был паромщиком весной восьмидесятого.

«Принес ли Коэн ему чай? – неожиданно для самой себя подумала Стефани. – Ведь если хочешь плыть на пароме, нужно угостить чаем штурмана. Вы сами говорили, Дэйв. Или штурман и паромщик это не одно и то же?»

– Стефф? – озабоченно окликнул ее Винс. – Ты в порядке, дорогая?

– Все отлично, а что?

– Ты выглядела, не знаю... как-то странно.

– Наверное. Странная история, да? – сказала она. – Если я и повела себя необычно, то, должно быть, из-за нее. Только ведь это вовсе не история, в этом вы правы. Я словно пытаюсь проехать на велосипеде по канату, которого нет.

Стефани немного помедлила, а затем все же решила выставить себя на посмешище:

– Мистер Эдвик запомнил Коэна, потому что тот ему что-то принес? Потому что он угостил штурмана чаем?

С минуту мужчины молчали, загадочно глядя на нее, молодую, по-мальчишески миловидную перед лицом их старости, а она готова была разрыдаться или выкинуть еще что-нибудь в этом духе, только бы избавиться от тревоги и крепнущей уверенности, что она выставила себя полной дурой.

Винс сказал:

– На переправе было холодно. Какой-то мужчина принес в рубку бумажный стаканчик с кофе и отдал его Гарду. Они обменялись парой фраз. Был апрель, если помнишь, и к этому времени уже стемнело. Мужчина сказал: «Холодно на переправе». Гард ответил: «Да». Затем мужчина сказал: «Добираться долго» или «Я добирался долго», Гард говорил, что, возможно, мужчина даже сказал: «Лидли добиралась долго». Такое имя есть, не в Тиннокской телефонной книге, но в некоторых других.