Стивен Кинг - Дитя Колорадо

Стефани попросила Дэйва Боуи произнести имя миссис Коэн по буквам, потому что из-за его сильного новоанглийского акцента она слышала только долгое «а», прерванное посередине звуком «л».

Дэйв выполнил ее просьбу, а затем продолжил:

– Никаких особых примет Арла назвать не могла, чесслово, бедная брошенная женщина, но имя их лечащего зубного врача она сказала и...

– Стоп, стоп, стоп, – сказала Стефани, подняв руки, как постовой. – Этот парень, Коэн, чем он на жизнь зарабатывал?

– Писал картины на заказ для денверского рекламного агентства, – сказал Винс. – Я видел его работы и должен признать, они очень даже неплохие. Великим художником он бы не стал, но если вам срочно нужна картинка для рекламного плаката, на которой женщина обнимает рулон туалетной бумаги с таким видом, словно поймала волшебную золотую рыбку, то обращайтесь к Коэну. Он ездил в Денвер дважды в неделю, по вторникам и средам, на деловые встречи и совещания. Все остальное время он работал дома.

Стефани перевела взгляд на Дэйва.

– Зубной врач поговорил с Каткартом, так?

– Летишь вперед на всех парусах, Стефф. У Каткарта не было рентгеновского снимка зубов дитя Колорадо, не то оборудование для этого в Тиннокском похоронном бюро, а отправлять труп в окружной морг, где эти снимки могли бы сделать, повода не нашлось; однако, он помнил положение пломб и две коронки на зубах того парня. Все сошлось. Он пошел дальше и отправил копии отпечатков пальцев мертвеца в полицию Нидерлэнда. У них работал специалист из денверского отделения, которого отправили на квартиру к Коэнам искать отпечатки пальцев Джеймса. Миссис Коэн – Арла – сказала специалисту по отпечаткам, что тот ничего не найдет, потому что она вымыла рабочее место мужа от стены до стены, когда убедилась в том, что Джим больше не вернется, что он либо бросил ее (в это она едва ли верила), либо с ним случилось что-то ужасное (что уже становилось для нее единственным объяснением).

Полицейский ответил, что если Коэн проводил большую часть времени в комнате, которая служила ему кабинетом, то отпечатки все равно остались, – Дэйв замолчал, вздохнул и провел рукой по остаткам своих волос. – Они действительно там были, и мы знаем, кем на самом деле был Джон Доу, дитя Колорадо: Джеймсом Коэном из Нидерлэнда, штат Колорадо, мужчиной сорока двух лет, женатым на Арле Коэн, отцом Майкла Коэна, которому было шесть месяцев, когда его отец исчез и около двух лет, когда того наконец нашли.

Винс встал и потер кулаками поясницу.

– Пойдем внутрь? Здесь становится прохладно, а у нас еще есть, что рассказать.

Они вернулись в комнату и расположились в нише за старым офсетным станком, который уже давно не использовался (с 2002 года газету печатали в Элсуорте). Пока Дэйв устраивался поудобней, Стефани включила кофеварку. Если история, которая на самом деле вовсе не была историей, затянется еще на час-другой (а ей казалось, что так и будет), то выпить по чашечке им не помешает.

Когда они снова уселись рядом, Дэйв повел носом в сторону их маленькой кухни и одобрительно кивнул.

– Мне нравятся женщины, которые сами зарабатывают себе на жизнь и, тем не менее, не считают кухню каторгой.

– То же самое мне нравится в мужчинах, – ответила Стефани.

Дэйв засмеялся и кивнул (еще одна удачная шутка, вторая за день, это уже почти рекорд), а она мотнула головой в сторону огромного старого станка:

– Вот, что для меня каторга.

– Выглядит он, конечно, хуже, чем когда-либо, но тот, что стоял здесь до него, был просто ужасен. При неосторожном обращении он мог оттяпать руку, а при осторожном сильно ее прищемить. Так на чем мы остановились?

– На том, как женщина узнала, что она вдова, – сказала Стефани. – Полагаю, она приехала за телом мужа.

– Ага, – сказал Дэйв.

– Кто-нибудь из вас встретил ее в аэропорту Бангора и привез сюда?

– А ты как думаешь, дорогая?

Это был не тот вопрос, над которым Стефани пришлось бы долго думать. К концу октября – началу ноября 1981 года дело дитя Колорадо было уже слишком старым для того, чтобы местные власти снова занялись им, да к тому же это был просто несчастный случай. Неопознанный труп, только и всего.

– Конечно, так и было. Вы единственные друзья для нее в этом штате, – она вдруг осознала, что Арла Коэн реальный человек, а не шахматная фигура из детектива Агаты Кристи и не персонаж сериала «Она написала убийство».

– Я встретил ее, – мягко сказал Винс. Он сидел, положив на колени руки, и сцепленные кисти были похожи на древовидный нарост. – Она была не такой, какой я ожидал ее увидеть. У меня в голове сложился неверный образ. Мне стоило бы подумать получше. Как-никак, работаю в газете уже 65 лет – ровно столько, сколько живет на свете мой напарник, который уже давно не беспечный вздорный парень, которым он себя считает – и за это время видел порядочное количество трупов. Вид большинства из них мгновенно выбивает из головы романтическую чушь вроде: «Увидел я деву, прекрасную и безмолвную». Вообще, трупы – зрелище не из приятных, это точно, многие из них едва похожи на людей. Но с дитя Колорадо все было по-другому. Он выглядел, как персонаж романтического стихотворения мистера По. Я сфотографировал его перед вскрытием, ты ведь помнишь, и если смотреть на снимок дольше секунды, то парень выглядит мертвее мертвого, но в то же время какое-то подобие красоты в нем сохранилось, эти пепельные щеки, бледные губы и веки с еле уловимым оттенком сиреневого.