Ивлин Во - Сенсация

— Пожалуй, я расскажу тебе, в чем тут дело. Более того, во время сегодняшней беседы с послом мне показалось, что он не возражал бы, если бы эта история выплыла на поверхность. Здесь действительно есть русский по фамилии Смердяков, еврей из Москвы. Разумеется, он не прикидывался железнодорожным контролером. Он приехал раньше — тем же поездом, что Хитчкок и ваш главный американец. Он прячется у Бенито. Что ему нужно, мы точно не знаем, но в любом случае правительству его величества это не по нраву. На твоем месте я бы им занялся.

В сезон дождей от представительства до центра города было полчаса езды. Уильям трясся в такси вне себя от возбуждения. За последние несколько дней он, нахватавшись от Коркера и его коллег профессиональной заразы, стал разделять их беспокойство по поводу исчезновения Хитчкока и тихо радовался гибели шамбловской сенсации. Теперь пробил его час. У него были сведения международной важности, полученные на самом верху. Возможно, от него зависело, начнется мировая война или нет. Он увидел свое имя, вписанное в будущий учебник истории: «…тогдашний эсмаильский кризис, чье истинное значение было раскрыто английским журналистом Уильямом Таппоком…» В «Либерти» он вошел, пошатываясь от этой перспективы, а также от выпитого вина и мучительной езды. В баре было темно, все его коллеги спали. Он с трудом разбудил Коркера.

— О Господи, ты напился. Ложись спать, старина.

— Проснитесь, у меня сюжет.

Услышав магическое слово, Коркер открыл глаза и сел.

Уильям гордо, во всех подробностях поведал ему о том, что узнал за ужином. Когда он закончил, Коркер снова лег на смятую подушку.

— Конечно, чего еще от тебя ждать? — сказал он с горечью.

— Но как вы не понимаете? Это правда! Нас поддержит посольство. Посол хочет, чтобы мы это напечатали.

Коркер повернулся на бок.

— Этот сюжет умер, — сказал он.

— Но Шамбл все перепутал. Теперь мы знаем. Это может иметь серьезные последствия для Европы.

— Значит, так, — твердо сказал Коркер. — Ложись спать, и поскорее. Твой сюжет после сегодняшнего опровержения не напечатает никто. С русскими агентами покончено, старина. Шамблу здорово не повезло. Он напал на золотую жилу, сам того не зная, — борода, кстати, отличный штрих. Его сюжет в десять раз лучше твоего, а мы его задавили. Выключи свет!

В своей комнате в пристройке сэр Джоселин Хитчкок заклеил замочную скважину почтовой маркой и осторожно зажег маленькую, затемненную абажуром лампочку. Вскипятив воды, он сделал какао, выпил его, затем подошел к карте на стене, вынул из нее флажок, поколебался минуту над сомнительными вершинами и гипотетическими реками этой темной местности, принял решение и твердо воткнул его в точку, обозначавшую город Лаку. Затем он погасил свет и сладко заснул.

Утро вторника. Дождь в шесть часов. Машинка Джейкса через пятнадцать минут. Вскоре после этого первый крик «Бой!».

— Бой! — кричал Коркер. — Где мой бой?

— Вас бой в тюльме, — сказал бой Уильяма.

— Матерь Божья, за что?

— Полисейский на него ласселдился.

— Но я хочу чаю!

— Сисяс.

«„Империал Кемикалз“, за которым, как известно, стоит архиепископ Кентерберийский…» — печатал Джейкс.

Шамбл, О'Пара и Свинти встали, позавтракали и оделись — все в глубоком молчании.

— Уходишь? — спросил наконец О'Пара.

— А как ты думаешь? — сказал Шамбл.

— Ты, случайно, ни на кого не обижаешься? — сказал Свинти.

— А как ты думаешь? — сказал Шамбл, выходя из комнаты.

— Он обиделся, — сказал Свинти.

— Из-за русского сюжета, — сказал О'Пара.

— Его можно понять, — сказал Свинти.

Сэр Джоселин приготовил себе какао и открыл баночку консервированного языка. Затем он сделал смотр запасам продовольствия и остался удовлетворен.

Уильям и Коркер тоже не сидели без дела.

— Давай сперва на вокзал, — сказал Коркер, когда они вышли из «Либерти». — Вдруг багаж нашелся?

Они сели в такси.

— Вокзал, — сказал Коркер.

— Понял, — сказал шофер и припустил сквозь дождь по главной улице.

— О Господи, он опять едет к шведу!

И точно, именно там они остановились.

— Доброе утро, — сказал Эрик Олафсен. — Я в огромном восторге видеть вас. Я в огромном восторге видеть всех моих коллег. Они заходят так часто. Почти каждый раз, когда едут в такси. Входите, пожалуйста. Вы слышали новости?

— Нет, — сказал Коркер.

— Все говорят, что в воскресенье на поезде приехал русский.