Ивлин Во - Сенсация

— Ах, Таппок, Таппок… Ну почему так поздно? Лорд Коппер лично дважды справлялся о вас. Пойду узнаю, свободен ли он.

Уильям остался стоять в коридоре. Металлические двери открывались и захлопывались перед ним. «Вверх!», «Вниз!» — кричали девушки-гусары. Мимо Уильяма, с выражением глубокой озабоченности на лицах, проносились его коллеги, они выбегали из лифтов и скрывались в них — осунувшиеся мужчины, всю ночь проведшие за письменным столом, элегантные молодые дамы, несущие куда-то подносы со стаканами молока, фигуры в промасленных комбинезонах, с инструментами в руках. Уильям стоял, как в тумане, ощупывая жесткие швы нового костюма. Вдруг он услышал голос:

— Эй ты!

Обращались явно к нему.

— Проснись!

— Если бы я только мог! — сказал Уильям.

— Что?

— Не важно.

Говоривший выглядел точь-в-точь как газетчики из американского фильма: маленького роста, лохматый, без пиджака, в фартуке и затеняющем глаза козырьке. Из его жилетного кармана торчали карандаши, указательный палец был наставлен на Уильяма.

— Ты! Ты ведь новенький?

— Кажется, да.

— Тогда действуй. — И он сунул Уильяму листок бумаги, на котором было что-то напечатано. — Только поскорее! Возьми такси. Не ходи за шляпой — время идет! Ты в газете работаешь!

Уильям прочитал: «Миссис Ститч. Мужской туалет, Слоун-стрит».

— Нам только что звонил оттуда полицейский. Узнай, что она там делает. Быстро!

Рядом с ними распахнулась дверь лифта.

— Вниз! — раздался гусарский крик.

— Давай!

Дверь захлопнулась. Лифт пулей понесся вниз. Через несколько секунд Уильям мчался на такси к Слоун-стрит.

Вокруг общественного туалета сгрудилась огромная толпа. Уильям беспомощно бегал вокруг и, подпрыгивая, старался разглядеть, что происходит, однако видел только шляпы, еще шляпы, а совсем уже вдали — полицейские шлемы. Сзади напирали новые зрители. Неожиданно кто-то пихнул его в бок чувствительнее, чем другие, и голос произнес:

— Пресса! Дайте пройти! Пропустите прессу!

Толпу буравил человек с фотоаппаратом.

— Пресса! Дорогу прессе!

Уильям пристроился за ним, за его узкими, стальными плечами, и они устремились к ступеням подземного туалета. Вскоре они добрались до ведущих вниз перил, возле которых и стояли полицейские. Человек с фотоаппаратом дружески им кивнул и стал спускаться. Уильям не отставал.

— Эй! — окликнул его полицейский. — А ты кто такой?

— Пресса, — отозвался Уильям. — Я из «Свиста».

— Все свои! — сказал сержант. — Двигай! Она внизу. Как она туда съехала и ничего не сломала — убей, не пойму!

У подножья ступеней, на фоне белого кафеля стоял, лаская глаз фотографа, маленький черный автомобиль. В нем, спокойно сложив руки на коленях, сидела самая красивая женщина, которую Уильям когда-либо видел, и дружелюбно беседовала с окружавшими ее репортерами и людьми в штатском.

— Вовсе не стоило поднимать такого шума, — говорила она. — Я просто ошиблась. Мне показалось, что сюда спускается человек, с которым я давно хотела поговорить, вот я и поехала за ним. Оказалось, что это совсем другой человек, но он был очень мил, а теперь я не могу отсюда выбраться. Я здесь уже полчаса, а у меня, поверьте, чрезвычайно много дел. Отчего бы вам не помочь мне, вместо того чтобы задавать все эти вопросы?

Шестеро мужчин подняли маленький автомобиль как пушинку и поставили его себе на плечи. Толпа радостным воплем приветствовала появление из земных недр черной лакированной крыши. Уильям замыкал шествие, рукой касаясь подножки. Автомобиль поставили на тротуар. Полицейские принялись расчищать дорогу.

— Неплохо! — сказал один из коллег Уильяма. — Вполне годится для вечернего выпуска.

Толпа начала редеть. Полицейские рассовывали по карманам чаевые. Фоторепортеры разбежались по лабораториям.

— Таппок, Таппок! — кричал кто-то радостно и вместе с тем раздраженно. — Вот вы где! Скорее назад!

Это был мистер Солтер.

— Когда я вернулся, вас уже не было. Счастье, что мне удалось узнать, где вы. Это ужасная ошибка, и кое-кто за нее заплатит, дорого заплатит! Ну же, скорее, садитесь в такси.

Двадцать минут спустя Уильям и мистер Солтер прошли первую из гигантских дверей, отделявших личные покои лорда Коппера от внешнего мира. Ковры здесь были толще, свет мягче, выражение на лицах — изможденнее. Пишущие машинки тоже были особые: их клавиши стучали не громче, чем пальцы епископа, барабанящего по бархатной кромке пюпитра. Телефоны не звонили, а мурлыкали, как угревшиеся кошки. Личные секретари, неслышно ступая, вели Уильяма и мистера Солтера к заветному пределу. Наконец они достигли массивных двойных дверей из новозеландского палисандра, блеск и роскошь которых извещали: «Только Мы отделяем вас от лорда Коппера». Мистер Солтер остановился и нажал на кнопку из искусственной слоновой кости.