Эптон Синклер - Король-Уголь

— А как остальные? Придут они сюда? — спросил Хал.

— Не знаю, — ответил Боб. — Я думаю, они сейчас завтракают. И нам уже тоже пора.

— А вы разве не с нами? — спросил Дикки.

— Нет, спасибо, — ответил Хал. — Я обещал побыть здесь вот с этим малышом. — И он сжал руку Джерри Маленького. — Но вы скажите остальным, чтобы приходили. Им это будет интересно.

— Хорошо, — в один голос ответили оба приятеля и ушли.

Помедлив немного, чтобы компания в салон-вагоне успела кончить завтрак. Хал тоже направился туда и попросил проводника передать Перси Харригану, что пришел Хал Уорнер. Он надеялся уговорить Перси пройтись по поселку без специальных поводырей управляющего, но с огорчением узнал, что Перси и его друзья намерены через несколько часов покинуть Северную Долину.

— Но вы еще ничего здесь не видели! — запротестовал Хал.

— В шахту нас не пускают, — ответил Перси. — А что нам еще делать?

— Я хотел, чтобы вы потолковали с людьми и кое-что узнали о здешней жизни. Вам не следует упускать этот случай, Перси!

— Все это очень мило, Хал, но поймите сами, момент для знакомства весьма неподходящий. У меня в поезде куча гостей. Какое право я имею задерживать их?

— Но им тоже полезно кое-что узнать!

— Идет дождь! — последовал ответ Перси. — Наши дамы не пойдут стоять под дождем в толпе и смотреть, как из шахты выносят трупы!

Хал получил щелчок по носу. Да, он совсем одичал с тех пор, как поселился в Северной Долине; он утратил тонкость чувств и то интуитивное понимание психологии прекрасного пола, которое, несомненно, проявил бы всего лишь несколько месяцев назад! Хал очень взволнован катастрофой, он принимает ее так близко к сердцу и поэтому совершенно упустил из виду, что для дам из компании Перси Харригана видеть все это только мерзко и противно. К тому же, если дамы пройдут под дождем по грязным улицам поселка, то и дело останавливаясь и разглядывая всех, это может показаться скорее праздным любопытством, чем сочувствием! И для чего пугать дам этим страшным зрелищем, кстати, подвергая их опасности встреч с назойливыми репортерами?! Даже если бы они пожелали выразить свое сочувствие вдовам и сиротам, то те ведь в большинстве — приезжие, не понимающие по-английски; их может не столько утешить, сколько смутить вторжение людей из совершенно чуждого мира, да еще в часы такого горя!

Сочувствие народу при современной цивилизации введено в особую систему, которую эти дамы поддерживали. Одна из них хорошо знала, что надо в таких случаях делать. Миссис Кертис уже проявила активность, — сообщил Халу Перси. Она пустила по рукам подписной лист, и в течение нескольких минут собрано больше тысячи долларов. Чек на эту сумму будет вручен Красному Кресту, представители которого сумеют организовать помощь пострадавшим. Итак, гости Перси Харригана чувствовали, что тактично выполнили свой долг и могут отправляться восвояси с совершенно чистой совестью.

— Не может вся жизнь остановиться из-за того, что здесь была катастрофа! — заявил сын угольного короля. — У людей дела, которые нельзя забросить.

И он принялся объяснять, какие это дела. Он, например, приглашен сегодня вечером на званый обед и, наверно, едва туда поспеет. У Берта Аткинса сегодня бильярдный матч, а миссис Кертис должна быть на собрании секции женского клуба. К тому же ведь нынче последняя пятница в этом месяце! Неужели Хал забыл, что это означает?

Нет, Хал все-таки вспомнил: это вечер молодежи в Загородном клубе. Как виденье, перед ним возник белый дворец в колониальном стиле у подножия горы. Из открытых настежь дверей и окон льются звуки оркестра. Вот в зал входят девушки из компании Перси, а среди них Джесси, — все они в тюле и кружевах, прелестные, благоухающие. Наслаждаясь музыкой и красками, они смеются, перебрасываются веселыми репликами, флиртуют и строят мелкие козни в борьбе за право быть царицей бала. А в это время в Северной Долине рыдающие вдовы сжимают в объятиях разможженные головы своих мужей! Как это дико, как чудовищно! Как похоже на сцены, разыгравшиеся накануне французской революции!

Перси хотел, чтобы Хал покинул Северную Долину вместе с ним и его друзьями. Сначала он осторожно намекнул на это, но так как тот не понял намека, он стал настойчивее и проявил признаки изрядного раздражения. Ведь шахта-то открыта — чего же еще? Хал высказал предположение, что Картрайт способен снова ее заколотить, но Перси признался, что теперь все будет зависеть от его отца. Управляющий послал ему накануне длиннейшую телеграмму — ответ может прийти в любом момент. И то, что будет приказано, он уж обязан неукоснительно выполнить.