Эптон Синклер - Король-Уголь

Они шли не торопясь по улице.

— Я нынче в первый раз услыхал здесь о профсоюзе, — заметил Хал.

Мэри тревожно оглянулась по сторонам и шепнула:

— Тише!

— Но судя по вашим словам, об этом уже начали поговаривать!

— Одно дело — говорить в доме, у друзей, а другое — на улице. Какой смысл терять работу?

Он понизил голос:

— Вы серьезно хотите, чтобы здесь был профсоюз?

— Серьезно? — переспросила она. — Но ведь вы же видели мистера Рэфферти! Убедились, какой он трус? Все они здесь такие! Нет, это у меня был приступ раздражения. Я сегодня сама не своя — случилась одна вещь, вот я и вскипела.

Он ждал, но она, видимо, решила не продолжать. Тогда он спросил:

— Что же случилось?

— Не стоит даже говорить, — ответила она, и они прошли еще несколько шагов в молчании.

— Расскажите мне, пожалуйста! — попросил он. Сочувственные ноты в его голосе оказали действие.

— Вы, Джо Смит, плохо знаете жизнь шахтеров. Можете ли вы себе представить, каково здесь приходится женщине? Да еще женщине, которую считают красивой…

— Ах, это! — сказал он и прикусил губу. — Значит, кто-нибудь пристает к вам? — отважился он спросить после минутного молчания.

— Ну, да! Кто-нибудь всегда пристает к нам, женщинам. Всегда! Дня без этого не проходит. Куда ни двинешься, тебя задевают, подмигивают…

— Кто ж это так отличается?

— Кто? Конечно, начальники, конторщики, всякий, кто дорвался до крахмального воротничка и думает, что любую девушку можно соблазнить деньгами. Это начинается, когда мы еще бегаем в детских платьицах, а потом уж и подавно покою нет.

— И вы не можете их отвадить?

— Я-то их отвадила, но теперь они принялись за моего старика.

— Как так?

— Очень просто! Неужели вы думаете, они не испробуют этого средства? Ведь ему бы только выпить! Сколько он ни выпьет, ему все мало.

— Неужели ваш отец… — начал было Хал и запнулся! разве можно прямо спросить такое?!

Однако Мэри догадалась и поспешила ответить:

— Когда-то он был порядочным человеком. Но здешняя жизнь делает человека трусом. Что бы тебе ни понадобилось, куда бы ты ни ткнулся, вечно надо выпрашивать милостей у хозяина. От него все зависит: и где тебя поставят работать, и сколько дарового труда тебе подсунут, и разрешат ли лишнее взять в долг в лавке, и пришлют ли к тебе доктора, если заболел. Вот сейчас у нас крыша течет, — течет, как решето…

— Понимаю, — сказал Хал. — А чей это дом?

— Как чей? Все дома здесь принадлежат Компании.

— А кто же должен их ремонтировать?

— Мистер Коседжи, управляющий домами. Но мы уже давно перестали к нему обращаться: если он что-нибудь сделает, то сейчас же поднимает квартирную плату. Сегодня отец ходил к мистеру Коттону. Он обязан наблюдать за санитарным состоянием поселка, а какое это санитарное состояние, я вас спрашиваю, если люди спят в сырых постелях?

— Да-а… Что же ему ответил Коттон? — спросил Хал.

— Ох, вы же знаете Джеффа Коттона! Можете догадаться, что он ответил! «Берк, дочка у тебя смазливенькая. Только надо ей внушить, чтобы она была поуступчивее!» Засмеялся и сказал, что пора уже отцу понимать намеки. А старикам, мол, вредно спать, когда с потолка льет — долго ли схватить воспаление легких!

Хал не мог удержаться от вопроса:

— Ну, а ваш отец что на это?

— Пожалуйста, не осуждайте моего бедного старика! — поспешно сказала Мэри. — Когда-то он был борцом, пока его не скрутил О’Каллахен. А теперь он знает, что шахтеру не под силу бороться с начальником охраны!

Мэри Берк однажды заметила, что хозяева не очень-то огорчатся, если кто из шахтеров переломает себе кости. Как только в шахте № 2 возобновилась работа. Хал убедился в ее правоте.

Жизнь шахтера зависит от правильного крепления в забое, где он работает. Снабжение крепежным материалом лежит на хозяевах, но в нужный момент его никогда не оказывается под рукой, и шахтеру приходится совершать длинное путешествие из-под земли наверх. Там он отбирает стойки нужной длины и ставит на них свою метку, так как по соглашению крепежный материал должен доставляться ему прямо в забой. Но частенько кто-нибудь другой перехватывает отобранный им лес, — еще одни пример местного взяточничества и фаворитизма, — и шахтер теряет рабочий день, а то и целых два, между тем как растет его долг в лавке, а у детей, возможно, нет даже башмаков надеть в школу. Вот и случается, что шахтер, не дождавшись крепи, принимается дальше вырубать уголь, из-за чего и происходят обвалы кровли. Тем не менее предварительное судебное следствие всегда признает «халатность» со стороны пострадавшего, что даст администрации шахты право жаловаться со скорбным видом на шахтеров, которых-де совершенно невозможно обучить правилам безопасности. Не так давно Хал прочитал интервью, данное представителю одной из газет директором «Всеобщей Топливной компании». Директор проводил такую мысль: чем больше опыта у шахтера, тем опаснее держать его на работе, ибо ему начинает казаться, что он уже все знает и потому может не соблюдать мудрых правил техники безопасности, которые фирма Харригана выработала специально для его блага.