Эптон Синклер - Король-Уголь

Хал спустился с трибуны, толпа расступилась перед ним, и он в сопровождении Эдуарда пошел по улице к зданию шахтоуправления, на крыльце которого стояли охранники. Это было триумфальное шествие — мужественные голоса подбадривали его, люди проталкивались вперед, чтобы пожать ему руку и похлопать его по спине; кое-кто даже пытался пожать руку и потрепать по плечу Эдуарда, потому что он шел с Халом. Уже впоследствии, вспомнив об этом. Хал рассмеялся: подумать только, в какое положение попал Эдуард!

Младший брат поднялся на крыльцо и сказал охранникам;

— Я хочу видеть мистера Картрайта.

— Он у себя, — не слишком приветливо ответил один из них. Хала вместе с Эдуардом провели в кабинет управляющего.

Побывав рабочим. Хал приобрел известное классовое чутье, поэтому он заметил, как себя ведет управляющий: вежливо поклонился Эдуарду, но ему даже не кивнул.

— Мистер Картрайт, — сказал Хал, — я представляю собой в одном лице целую депутацию от шахтеров Северной Долины.

На управляющего это сообщение как будто не произвело никакого впечатления.

— Мне поручили передать вам, что рабочие настаивают на удовлетворении четырех требований, прежде чем они приступят к работе. Во-первых…

Но здесь Картрайт со свойственной ему резкостью круто оборвал его:

— Вам не стоит, сэр, углубляться в эти вопросы. Компания будет разговаривать со своими рабочими только поодиночке. Она не признает никаких депутаций.

Хал не замедлил с ответом:

— Отлично, сэр. В таком случае я разговариваю с вами, как один из ваших рабочих.

Управляющий пришел в замешательство. Хал сказал:

— Я требую, чтобы мне были даны следующе четыре права, гарантированные законами штата: во-первых, право состоять членом союза, не подвергаясь за это увольнению…

Но Картрайт успел уже обрести свой обычный спокойный и властный тон:

— Это право у вас есть, сэр. Вам отлично известно, что Компания никогда не уволила ни одного рабочего за принадлежность к профессиональному союзу.

Картрайт глядел на Хала. Взгляды их скрестились. Между ними шло молчаливое сражение. Холодная ярость обуяла Хала — это было уже слишком!

— Мистер Картрайт, — сказал он, — вы слуга одного из величайших актеров мира; и вы подыгрываете ему вполне умело.

Собеседник Хала слегка покраснел и отступил назад, но тут вмешался Эдуард:

— Хал, ты ничего не добьешься своими колкостями.

Но Хал настойчиво продолжал:

— Весь мир смотрит на подмостки сцены. А там разыгрывается грандиозный фарс, и непонятно, почему у этого актера и у всей труппы такие серьезные физиономии!

— Мистер Картрайт, — с достоинством заявил Эдуард, — надеюсь, вы понимаете, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы обуздать своего брата.

— Конечно, мистер Уорнер, — отозвался управляющий, — и вы тоже, надеюсь, знаете, что я сделал все, чтобы оказать уважение вашему брату.

— Вот слышишь! — воскликнул Хал. — Это же почти гениальный актер!

— Хал, если у тебя есть дело к мистеру Картрайту…

— Этот господин оказал мне уважение тем, что послал за мной своих головорезов и приказал им схватить меня посреди ночи и потащить в тюрьму; они едва не оторвали мне руку. Подумать только!

Картрайт попытался заговорить, обращаясь не к Халу, а к Эдуарду:

— В то время…

— Хорошенькое уважение, когда тебя запирают в тюремной камере на полтора суток и держат на хлебе и воде! Неподражаемые шутки, а?

— В то время я не знал…

— А это ли не уважение, когда он подделал мою подпись под фальшивкой, которую раздавали всем шахтерам? А клевета на меня репортеру, что я здесь соблазнил девушку, — это уже верх уважения!

Управляющий еще гуще покраснел.

— Неправда! — заявил он.

— Как неправда? — возмутился Хал. — Разве вы не говорили Билли Китингу, сотруднику редакции «Газетт», что я соблазнил в Северной Долине девушку? Вы не описали ему эту девушку, как рыжеволосую красивую ирландку?

— Я только сказал, мистер Уорнер, что до меня дошли слухи…

— До вас дошли слухи? А может, это вы их сами пустили? Мне известно, мистер Картрайт, что вы сообщили это мистеру Китингу как точный и бесспорный факт.

— Неправда! — повторил управляющий.

— Мне это нетрудно доказать! — И Хал подошел к телефону.

— Что ты собираешься делать, Хал?

— Вызвать по телефону Билли Китинга, чтобы вы оба выслушали его показания.

— Глупости, Хал! — вскричал Эдуард. — Меня совершенно не интересует, что скажет твой Китинг. Ты ведь знаешь, что в те дни мистер Картрайт не подозревал, кто ты.