Любен Каравелов - Болгары старого времени

Другого болгарина о чем ни спросишь, он ответит так, как слышал от матери; а Хаджи Генчо расскажет все подробно, будто по-печатному. Спросите у него, например: «Дедушка Хаджи, где дьявол живет?» — «В преисподней», — важно ответит он и не хуже архиерейского проповедника расскажет все досконально, как по книге прочтет: как там черти живут, как едят, как спят, умываются и все прочее.

В церковь Хаджи Генчо ходит каждый день. По воскресеньям и большим праздникам он сидит на троне у пангала и продает свечи, а в будни поет на клиросе, потому что единственный копривштицкий певчий Никита Вапцилка в будние дни занимается красильным делом. Нужно заметить, что в болгарских церквах, несмотря на царящее в них греческое архиправославное направление, молящиеся не стоят, а сидят на так называемых тронах, представляющих собой скамью с подушкой, подлокотниками, как у кресел, и откидным сиденьем. Троны эти всегда проданы, запроданы и перепроданы богатым прихожанам, а у кого нет денег или желанья сидеть, те стоят. Пангалом называется место, где продают свечи. Такова обстановка болгарской церкви. Что касается внутренней ее организации, то весь причт состоит из одних священников: нет ни дьяконов, ни архидьяконов. Зато при каждой копривштинской церкви имеется десяток священников. Только священник имеет право называть себя пастырем болгарского народа!

Итак, Хаджи Генчо поет на клиросе. Ах, как поет, этот Хаджи Генчо! Ну просто чудо! «Господи, воззвах к тебе», — возглашает так сладко и умильно, что молящийся невольно возведет очи горе, разинет рот и слушает с благоговением и страхом божиим.

— Если б Хаджи Генчо не гнусавил немного, как грек, то даже глухие, и те приходили бы его слушать, — говорил дед Филчо, побывавший в России.

— В России не найдешь таких певчих, — отвечал Хаджи Славчо.

И слава Хаджи Генчо все росла и росла.

Часослов, псалтырь, апостол, даже месяцеслов он знает наизусть; чуть священник собьется, что случается нередко, Хаджи Генчо тотчас поправит его. «Блудоволиши», — произносит отец Ерчо. «Благоволиши», — кричит Хаджи Генчо. «Страха Рада иудейска», — говорит священник. «Страха ради иудейска», — кричит Хаджи Генчо со своего места. Священник был родом из Клисуры… Все эти книги были у Хаджи Генчо из Киева; он терпеть не мог книг московской печати и всегда говорил:

— Московские книги никуда не годятся, а червенословки {7} 7 Червенословки — книги, в которых часть текста напечатана красной краской. просто из рук вон плохи… Коли в Киеве псалтырь на такой бумаге, как московская, напечатать, так и владыке не стыдно подать будет.

Кроме церковнославянских текстов, Хаджи Генчо читает еще по-румынски, немножко по-русски, немножко по-гречески. Словом, он считается самым умным и ученым человеком не в одной только Копривштице, но и в Стрелче, и в Краставом селе, и в Татар-Пазарджике, и на Мараше в Пловдиве.

Приедет судья в Копривштицу и попросит, чтоб ему прислали кого потолковей из местных жителей — обсудить вопрос насчет мертвого тела или другой какой, — копривштинцы, как люди толковые и опытные, непременно пошлют к нему Хаджи Генчо. И вот Хаджи Генчо идет к судье и говорит с ним, говорит долго, красно говорит, так что судья чаще всего прикусит губу и промолвит: «Ученый человек этот Хаджи Генчо!» — и не знает больше, что сказать, слов не найдет.

Хаджи Генчо состоит учителем в Копривштице. Все его там знают, все почитают и все боятся его милости — от первого до последнего. Спроси о нем хоть слепого Пейчо, что при церкви живет и милостыню по субботам и воскресеньям собирает, а в прочие дни пропивает ее в корчме, — ну, того, который так хорошо играет на гуслях и поет о Марке Кралевиче {8} 8 Марко Кралевич — любимый герой южнославянского эпоса, богатырь, защитник народной свободы. и девяти змеях, — так и он скажет:

— Ступай туда; видишь вон там, за Герджиковым мостом, выбеленный дом с большим навесом и стеклянными окнами. Там его и найдешь!.. А зачем тебе Хаджи Генчо? — прибавит он как любознательный человек.

— Да чтоб письмецо моему Стане написал.

— Уж он напишет… Он складно пишет, — скажет Пейчо и опять скроется в корчме.

Утром Хаджи Генчо, как только встанет с постели, тотчас идет в церковь, а из церкви, по окончании обедни, нигде не задерживаясь, прямо домой. Только по субботам и воскресеньям немножко запаздывает: по субботам он собирает поминальную кутью по усопшим, а в воскресенье заходит к кому-нибудь в гости гретой водки отведать и кофейку попить.