Ричард Олдингтон - Сущий рай

— О Крис, Крис, — сказала Марта со смехом. — А дальше что вы скажете?

— Но вы со мной согласны? Как по-вашему, дело я говорю или несу ахинею?

— Конечно, согласна. Мне нравится, что вы смотрите на меня именно так, но, когда вы так прямо и словно между прочим говорите об интимных вещах, я начинаю стесняться и стыдиться. Никто до сих пор не говорил со мной так о моем теле.

— Значит, кто-нибудь должен же был это сделать, — ответил Крис. — Тут нечего стыдиться. Если бы это было постыдно, я не стал бы об этом говорить. Вот что я вам скажу, Марта: мне до смерти надоело сексуальное ханжество моих родителей, Анны и Гвен. Мои родители дьявольски «чисты»: для них сексуальная жизнь — это источник дохода. Анна дьявольски «чиста» — она размахивает флагом своей сексуальной привлекательности, как матадор плащом, и смеется, когда быки несутся на нее. Гвен дьявольски «чиста» — у нее столько подавленных комплексов, что она усматривает сексуальный смысл в кремневом орудии каменного века. Если они «здоровые, неиспорченные» люди, тогда я грязная скотина! Мне было бы чертовски больно, если бы вы были такая, как они. Но вы не такая. Я знаю, что вы не такая. А потому не обижайтесь на мою откровенность.

— Я не обижаюсь. И я думаю, что вы правы! — сказала Марта. — Действительно, неприятно, когда люди стыдятся своего тела, и действительно, нездорово, когда мужчины считают женщин грязными и развратными только потому, что они женщины. И действительно, глупо, когда двое людей воображают, что раз уж они друг друга любят, значит, теперь все будет отлично и замечательно до скончания века. Но не будьте чересчур проницательны в отношении меня, Крис. Мне хотелось бы, чтобы вы были ослеплены любовью хоть самую малость.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Крис, — я и так достаточно ослеплен. Я мог бы расточать самые преувеличенные и неправдоподобные комплименты и верить каждому своему слову. Даже сейчас мне было бы крайне трудно поверить человеку, который взялся бы утверждать, что вы не самая привлекательная девушка на свете. Я молюсь на вас, и даже вам самой не сразу удалось бы внушить мне, что вы — не лучшая из всех возможных девушек!

— А! Это уже лучше, — сказала Марта. — Еще! Еще! — Крис заметил, что синий халатик, который незадолго до этого был плотно запахнут, теперь слегка раскрылся и позволял видеть кусочек ослепительно белого тела.

— Одну минуту! Еще кое-какие практические вопросы. Как по-вашему, следует нам пожениться?

— О! — вопрос, видимо, застиг Марту врасплох. — Не знаю. А по-вашему как?

— Я считаю, что, согласившись выйти за меня, вы оказали бы мне честь, — серьезно сказал Крис. — Но я считаю также, что это была бы непростительная глупость, у меня нет ни гроша, у меня дрянная работа, я молод, и я не хочу детей. Я еще сам не опомнился от ужасов детства. С моей точки зрения ответом должно быть «нет». А с вашей?

— Мне все равно.

— Сейчас — может быть, а думали вы об этом? Если нет, то я должен подумать за вас. Если бы мы жили в России, этот вопрос не ставился бы. Но, к несчастью, мы живем на закате исключительного по своей глупости буржуазного строя. Мы живем в таких условиях, когда пол расценивается как частная собственность и считается настоящим позором. Взяв меня без всяких формальностей, вы становитесь попорченным товаром на брачном рынке. Весьма желательные молодые люди, крепко стоящие на посыпанной гравием почве, обладатели приличного годового дохода, будут пристраивать свои доходы куда-нибудь в другое место. А весьма нежелательные молодые люди начнут к вам приставать.

— Они не обязаны знать, — сказала Марта, снова запахивая халатик.

— Не обязаны, если мы будем дьявольски осторожны, — согласился Крис. — Ну а как сделать, чтобы Анна не узнала? И чтобы не разгласила?

— Она уедет отсюда через неделю.

— Так скоро? — воскликнул Крис. — Счастливый Джон! Держу пари, что через год она выйдет замуж за его доходы.

— Так что об этом нечего беспокоиться, — сказала Марта.

— Да, но нужно подумать еще кое о чем. Вы знаете, каковы люди. Я не собираюсь воспользоваться вашими чувствами, чтобы «соблазнить» вас. Я даже не буду вас уговаривать. Если вы на это пойдете, вы должны поступить как взрослый человек, который сам за себя отвечает, должны знать, на что вы идете.

Марта ничего не сказала, только очень плотно запахнула халат. Теперь не было уже ни проблеска белизны.

— Ну? — упорствовал Крис.

— Кажется, вы не очень-то пылаете, — сказала Марта, несколько разочарованная.