Карлос Кастанеда - Особая реальность

— В какую сторону они двигались?

Наконец я припомнил, что пузыри двигались слева направо, но не был в этом абсолютно уверен. Когда я впервые их увидел, они двигались направо, но, увеличившись в размере, стали разбегаться куда попало. Одни направлялись прямо ко мне, другие вверх и вниз: они окружали меня со всех сторон. Вдруг я вспомнил, как они шипели, — значит, я не только видел, но и слышал их! Когда пузыри увеличились в размере и я оседлал один из них, я увидел, что они трутся друг о друга, словно воздушные шары.

По мере того как я вспоминал подробности, мое возбуждение росло, но дона Хуана мой рассказ, казалось, совсем не интересовал. Я сообщил о шипящих пузырях. Нельзя сказать, что я только видел или только слышал их, скорее воспринимал одновременно зрением и слухом, и к тому же невероятно отчетливо. Я сам был частью шипения и движения.

Припомнив все это, я так разволновался, что стал трясти дона Хуана за руку. Я понял, что у пузырей не было внешних границ и в то же время они были ограничены, меняли свою форму, становились неровными, рваными. Пузыри возникали и исчезали с невероятной быстротой, и вместе с тем их движения были медленными. Они двигались одновременно быстро и медленно.

Следующее воспоминание касалось их цвета. Пузыри были прозрачные, очень яркие и совершенно зеленые, хотя это не было цветом в привычном мне смысле.

— Ты уклоняешься в сторону, — прервал меня дон Хуан. — Не о том вспоминаешь. Самое главное — направление.

Мне казалось, что я перемещался без всякого направления, но дон Хуан пришел к выводу, что, так как пузырьки двигались сначала направо, то есть на юг, юг — это и есть искомое направление. Он снова попросил вспомнить, справа или слева была стена. Я напряг память. Когда дон Хуан позвал меня и я, так сказать, вынырнул на поверхность, стена была, кажется, слева. Я оказался рядом с ней и различил следы пазов и выступов опалубки, в которую заливали бетон. Стена была очень высокая. Я видел только один ее край и вспомнил, что он кончался не углом, а закруглением.

Дон Хуан немного помолчал, а потом сказал, что все это — ерунда и я не сделал того, на что он рассчитывал.

— А что я должен был сделать? — спросил я. Он ответил не сразу, а только пошевелил губами.

— Ты вел себя как надо, — сказал он. — Сегодня ты узнал, как брухо передвигается с помощью воды.

— А я видел?

Старик посмотрел на меня с выражением крайнего удивления, закатил глаза и ответил, что мне придется еще не раз путешествовать в зеленом тумане, прежде чем я сам отвечу на этот вопрос. Он незаметно переменил тему разговора и сообщил, что я не научился еще передвигаться с помощью воды, а только узнал, что брухо способен это делать.

— Двигался ты быстро, — добавил он, — словно это тебе не впервой. Я едва поспевал за тобой.

Я попросил объяснить, что со мной происходило с самого начала. Дон Хуан рассмеялся и медленно покачал головой, как бы удивляясь.

— Во всем ты ищешь начало, — сказал он. — Никакого начала нет, оно — только в твоих мыслях.

— Я считаю началом тот момент, когда я сел у воды и стал курить, — сказал я.

— А до этого, — возразил дон Хуан, — я уже знал, что делать с тобой. А этим действиям предшествовали другие. Так что лучше не думай о начале.

— Тогда расскажи, что произошло после того, как я сел у воды.

— Ты ведь сам уже все рассказал! — со смехом ответил дон Хуан.

— В моих действиях было что-нибудь важное?

Он пожал плечами.

— Ты послушно следовал моим указаниям — и потому легко входил в туман и выходил из него. Слушал мой голос и возвращался на поверхность всякий раз, когда я звал. Остальное — просто. Ты позволил туману унести себя, словно знал, как это делается. Когда ты удалился, я позвал тебя и попросил поглядеть на берег, чтобы ты увидел, как далеко тебя занесло. Потом я вернул тебя назад.

— Ты хочешь сказать, что я в самом деле путешествовал?

— Конечно, и притом очень далеко.

— Куда?

— Ты не поверишь.

Я попытался уломать его, но дон Хуан оборвал разговор, сказав, что должен уйти. Я попросил хотя бы намекнуть о расстоянии.

— Не люблю, когда меня держат впотьмах, — сказал я.

— Ты сам себя держишь, — возразил он. — Подумай как следует о стене, которую видел. Посиди спокойно и припомни каждый ее кусочек, тогда, возможно, поймешь, где побывал. Скажу только одно: ты был далеко и вернуть тебя оказалось нелегко. Не окажись меня поблизости, ты вряд ли вернулся бы; остался бы от тебя только труп в канаве... А может быть, вернулся бы самостоятельно, кто знает. Судя по тому, с каким трудом я тебя вернул, ты, должно быть, был...