Н Егорова - Сказки Африки

Наутро жена приготовила всяких яств, подмешала и зелья. А новую жену-красавицу по воду отослала. Сама же к мужу подступает:

— Ну, так расскажешь всю правду про неё? Мне страх как любопытно.

И поведал охотник обо всём: как превратилась лань в прекрасную девушку, как искала похищенную шкуру и как поклялся он хранить тайну. И о том, что шкуру спрятал на чердаке. Частенько наведывался он туда, всё думал-гадал, как от шкуры навеки избавиться, да страшно — шкура-то, поди, заколдованная. Выслушала жена охотника, слова не сказала.

Отправился он в лес на охоту. Первая жена обед стряпает, младшая подсобляет. Да только по недосмотру сахару вместо соли в суп насыпала. Разгневалась первая жена.

— Пора б уж по-человечьи жить, звериные повадки забыть, — проворчала она.

Смотрит молодая на неё во все глаза — не понимает.

Та снова твердит: дескать, среди людей живёшь, их порядки и соблюдай, а свои звериные забудь.

Не стерпела красавица упрёков, бросилась на обидчицу. Та тоже взъярилась, мигом на чердак, схватила шкуру, швырнула в лицо соперницы.

— Чтобы глаза мои тебя больше в доме этом не видели!

Не помня себя от гнева, принялась колотить красавица первую жену и забила до смерти. Потом обернулась вновь ланью и в лес умчалась, нашла там охотника, да он её не признал, прицелился, а она ему и говорит:

— Что ты наделал! Как я тебе верила! А ты во мне веру убил. Поспеши же домой — там ждёт тебя расплата. Эх, не сберёг ты любви моей!

Стоит охотник, слова вымолвить не может. Воротился домой, а там — ни старой жены, ни новой. Рассказали соседи охотнику, что стряслось, пока его не было.

— Горе мне, горе! — возопил. — Знай я, что такая судьбина мне уготована, порешил бы себя в отрочестве!

И уж так он сокрушался, так себя корил, только без толку. Все в деревне от него отвернулись — кому охота с клятвопреступником водиться! Сгинула его охотницкая удаль, померкла слава — один-одинёшенек остался. Так, в муках, терзаниях, одиночестве и умер.

Суть сказки сей проста: довольствуйся тем, что имеешь. Разгорелись у охотника глаза ненасытные, раззуделись руки жадные — двоих жён захотел. Да ни одной не уберёг.

Собрались девушки в лес за травами. Набежала туча с востока, и пошёл дождь. Девушки сбежались к баобабу, забрались в дупло, а злой дух запечатал вход. Дождь кончился, и злой дух велел, чтобы каждая из девушек отдала ему своё ожерелье и накидку, иначе он не выпустит их. Все послушались, кроме одной. Осталась она в дупле, а подруги пошли домой.

Вернулись девушки домой, рассказали обо всём матери своей оставшейся подруги, и мать сбегала посмотреть на дерево издали. Увидела она, что над большим дуплом есть ещё одно, поменьше. Потом вернулась домой, приготовила еды и вечером пришла к дереву.

— Дочка, — говорит она, — протяни руку, я принесла поесть.

Просунула она еду в маленькое дупло, девушка взяла и стала есть, а мать вернулась домой.

Случилось так, что их слышала Гиена. Подождала Гиена, пока мать уйдёт, потом пришла к дереву и говорит:

— Дочка, протяни руку, я принесла поесть.

А та отвечает:

— Это не мамин голос, — и не протянула руку.

Пошла Гиена к кузнецу и говорит:

— Выкуй мне новый голос, чтобы был как человеческий.

Кузнец согласился, но предупредил:

— Если ты съешь кого-нибудь, то голос опять звериным станет.

— Не съем, — пообещала Гиена.

Выковал ей кузнец новый голос, и побежала Гиена к дуплистому баобабу. Вдруг по дороге увидела многоножку, не удержалась и съела. Потом пришла Гиена под дупло и говорит:

— Дочка, протяни руку, я принесла поесть.

А девушка отвечает:

— Это не мамин голос.

Рассердилась Гиена, вернулась к кузнецу и хотела его съесть, но тот сказал:

— Стой! Почему ты хочешь меня съесть?

И Гиена ответила:

— Потому что ты не изменил мне голос, как надо.

Тогда кузнец говорит:

— Не ешь меня, сейчас изменю, как надо.

Он перековал Гиене голос, та вернулась к дереву, где сидела девушка, и говорит:

— Дочка, протяни руку, я принесла поесть.

В этот раз девушка высунула руку. Гиена в неё вцепилась, вытащила девушку из дерева и съела — только косточки остались. И ушла.

Вечером пришла к дереву мать с едой, увидела дочерины кости и горько расплакалась. Сложила она кости в корзинку и отправилась в город, где чинят людей.