Джордж Мередит - Эгоист

Однако сэр Уилоби, со свойственной ему невозмутимостью, в один прекрасный день объявил леди Паттерн, что намерен сделаться сельским жителем и навсегда покинуть столицу, это кладбище человеческой души. Он решил обосноваться у себя в имении и управлять хозяйством, пригласив в помощники Вернона Уитфорда. Сэр Уилоби тут же забавнейшим образом расписал житье-бытье своего кузена, который с помощью литературных занятий тщился пополнить свой нищенский бюджет, дабы иметь возможность два месяца в году проводить в своих любезных Альпах. До кругосветного путешествия Уилоби имел обыкновение отзываться о своем кузене с насмешкой; к тому же мало для кого было секретом, что некогда Вернону довелось каким-то сумасбродством оскорбить родовую гордость Паттернов. Однако после совместных странствий Уилоби стал признавать за Верноном кое-какие способности и, казалось, уже не мог без него обходиться.

С появлением мистера Уитфорда Летиция обрела спутника для прогулок. Уилоби не был создан для пешего хождения. Пешком?! По интонации, с какой он произносил это слово, следовало понимать, что скакать на лошади он готов хоть целый день. Но поскольку у Летиции не было верховой лошади, Уилоби был вынужден охотиться в одиночестве и предоставить ей гулять с Верноном, чем возбудил бесконечные пересуды в обществе. Впрочем, этим кривотолкам был положен конец после того, как мисс Эленор и мисс Изабел Паттерн стали чаще приглашать Летицию кататься с ними в карете, которую, как сразу было отмечено, сам сэр Уилоби в этих случаях неизменно сопровождал верхом.

В жизни Летиции произошла еще одна перемена, озарив ее существование лучом радости. Юный Кросджей Паттерн, сын того самого лейтенанта морской пехоты (к этому времени, впрочем, его уже произвели в капитаны), двенадцатилетний мальчик, неугомонный и резвый, как двенадцать мальчиков, вместе взятых, поселился в коттедже ее отца. Это была затея Вернона. Переговорив с мистером Дейлом и заручившись его согласием, он привез мальчика в коттедж, взяв на себя все расходы по его содержанию. Что ж! Не обремененный имением, требующим постоянных издержек, Вернон, должно быть, не знал, на что употребить свои деньги, а вместе с тем был обуреваем страстью их тратить. Услышав, что у капитана Паттерна большая семья, мистер Уитфорд предложил Уилоби взять его старшего сына в Большой дом. Мысль эта, однако, не встретила сочувствия: сын такого отца, вне всякого сомнения, окажется рыжим угреватым малым с невозможными манерами. Тогда-то Вернон и вступил в переговоры с мистером Дейлом, в результате которых отправился в Девоншир и вывез оттуда румяного коренастого мальчугана. Юный Кросджей с места в карьер атаковал жаркое и пудинг и, уничтожив их без остатка, очаровал своих хозяев простодушием, с каким он объявил, что ему еще ни разу в жизни не доводилось поесть вволю. Сытный стол требовал тренировки. Первое время, после нескольких «добавок», юный Кросджей протяжно и тяжко вздыхал, глядя на недоеденное блюдо. Как только он немного освоился с мистером Дейлом и его дочерью, он им поведал, что у него имеются четыре сестры — две старшие и две младшие, а также три маленьких брата. «И все есть хотят!» Нельзя было без умиления смотреть на его скорбную рожицу, когда со стола убирали остатки пудинга, и слышать его горькие вздохи: ах, если б он мог прикончить это блюдо от имени всего девонширского семейства!..

Проделки мальчугана, его упоение деревенским привольем, его феноменальная способность с головы до пят покрываться грязью проселочных дорог, задавали Летиции хлопот на весь день. Она занималась с ним науками по утрам — в те дни, когда ей удавалось его изловить, а Вернон — тоже, разумеется, если повезет, — после обеда. Юный Кросджей оживил бы всякий дом. Он не просто ленился, он энергично противился книжной премудрости, и тон, каким он восклицал: «Но я не хочу учиться!» — заставил бы призадуматься всякого, кто способен к логическому мышлению. Это было настоящее дитя природы; каждый раз, как наступал час уроков, его заново, с корнями вырывали из земли и насильно заставляли ломать свою большую круглую башку над безжалостными задачками. Зато он прекрасно знал повадки птиц — где какая прячет свое гнездо, как разводить кроликов с наибольшим успехом, на какую насадку клюет рыба; он изведал также радости браконьерства, разделяя их с воинственными сельскими юнцами, и умел выклянчить у кухарки увесистый завтрак, с которым можно было закатиться гулять под дождем на целый день, — все эти науки он превзошел быстро, с помощью одних природных дарований. Пользуясь страстью мальчика к военному флоту, наставникам все же с грехом пополам удавалось склонять его к занятиям; он наконец понял, что между ним и чином мичмана пролегает безводная пустыня школьной премудрости, которую необходимо пройти. Кросджей с упоением хвастал воинской доблестью своего отца. «Ему бы армии водить!» — воскликнул он однажды, гуляя с Верноном и Летицией невдалеке от Большого дома. И тут же, помолчав, задал вопрос, который, по-видимому, давно уже его волновал.