Теодор Поуис: Притчи

— Меня эта старая ведьма жутко злила, — сказал псалтырь, — ибо иной раз Мэри клала меня на колени и переворачивала страницу во время проповеди.

— Мэри была озорное дитя, — заметила подушечка, — и заслужила побои дома за то, что вела себя плохо в церкви. Можете быть уверены, что я научилась великой набожности у вдовы Раст, которая никогда не уставала благодарить Господа за смерть своего мужа, о чем она молилась неустанно.

— Ничуть не сомневаюсь, — засмеялся псалтырь.

— Мистер Спердл, — продолжала подушечка, — такой же хороший человек, как и вдова Раст. Я стану всем сердцем молиться за него — я стану молиться так, словно я — это он. И я верю, что буду вознаграждена.

— Это именно то, — сказал псалтырь, — что вдова Раст всегда ожидала от своих молитв и от щипков и тычков, которыми награждала Мэри, — иной раз даже костяшками пальцев; она всегда молилась за то, чтобы Господь забрал ее жить к Себе, где только и нужно будет, что «разговаривать о своих навеки проклятых друзьях».

— Набожная женщина надеялась на лучшее, — сказала подушечка, — а я тоже заслуживаю самого лучшего ухода и внимания мистера Спердла, потому что я принесла его семье столько благ. Если бы не я, дедушку мистера Спердла, жившего в Фиддлфорде, — поселка недалеко отсюда, — могли бы повесить. Бедняга украл овцу и, убегая от пастухов, занес ее в церковь, воткнул нож ей в глотку и спрятал под кафедру. Пастухи вошли в церковь и, увидев какого-то усердно молящегося беднягу, оставили его в покое. И это еще не все, что я сделала для мистера Спердла, ибо, когда он захотел жениться на богатой женщине, которая стала его женой, я привела его к этой скамье, мистер Спердл храбро за мной последовал, и их колени соприкоснулись на мне. Я нашла истинную любовь для мистера Спердла и искренне желаю ему всего самого хорошего.

— Много же блага ваша любовь или вы сами принесли ему, — возразил псалтырь. — Сейчас уже двадцать лет тому, когда он был в церкви, и было это в тот день, когда он женился. Лучше бы вы любили молодых женщин, которые полюбят все, чего коснутся колени молодого кавалера, — даже побитую табуретку, пригодную только для печи.

— Скажите лучше, — ответила подушечка, — пригодную для высших почестей. Я вещь набожная и люблю молиться; я смиренна, ибо на меня возлагают колени, и я чувствую себя исполненной добродетелей, что само по себе — великая награда. Я делаю в точности то, что мне приказывает Господь.

— А я делаю даже больше, — вскричал псалтырь, — ибо, когда женщина берет меня в руки, я задаю ей вопрос.

— Надеюсь, подобающий, — вздохнула подушечка.

— Все подобает тому, кто верует, — с улыбкой ответил псалтырь.

— Подошло время нашей молитве, — пробормотала подушечка, — и наверняка в качестве награды за мои молитвы либо Господь, либо мистер Спердл обтянет меня новой тканью.

— Вам это действительно нужно, — сказал псалтырь, — ибо на похоронах старого Джона Шора, когда его всхлипывающая вдова имела наглость опуститься на нашу скамью, она встала на вас коленями, и хоть я держала переплет твердо сжатым, чтобы она не могла его раскрыть, я знаю, что ее колени были далеки от чистоты.

— Молитва, не грязь, важна в доме Господа, — отчитала ее подушечка.

— Может, и так, — воскликнул псалтырь, — но все равно приятнее, когда до тебя дотрагиваются красивые руки, а не опухшие старушечьи колени.

— Прекратите насмешки, — приказала другая, — и знайте, что как бы вы ни вели себя в сем святом месте, я, по крайней мере, знаю о своем долге перед Богом и долге перед мистером Спердлом. Я стану молиться за мистера Спердла. Я сделаю ему все добро, что в моих силах. Я исправлю грехи плоти; я зажмурю глаза, если по несчастливой случайности Нелли войдет сюда помолиться. Я стану добродетельным правым коленом мистера Спердла, дабы он возвысился.

— Вы слыхали, — сказал на это псалтырь, который, будучи ветреным по натуре, был не прочь посплетничать, — что на последнем церковном совете мистер Спердл был назначен церковным старостой, и что на счету старосты лежит тридцать фунтов, которыми он как главный староста может распоряжаться словно своими деньгами, и что сегодня он придет сюда проверить, какую мебель следует обновить, а какую — оставить?

Не успел псалтырь вымолвить эти слова, как в церковь вошел мистер Спердл.

Когда дело коснулось денег, церковь святого Николая превратилась для него в прибыльное поле, так что мистер Спердл охотно пересек травянистый холм, миновав своих поросят, ищущих желуди под большим дубом, и быстро вошел в церковь.