Генрих Манн - Диана

— Господин Тинтинович, господин Палиоюлаи, — сказала супруга Фили.

Одного нельзя было отличить от другого. Усы, холодные, усталые глаза, ослепительное белье и брильянты, красовавшиеся всюду, где только можно было, — все это было у них общее. Оба поклонились одновременно. Казалось, они принадлежали к тому роду мужчин, которые, благодаря своим изысканным манерам, являются украшением любой гостиной, и от которых можно ждать, что в критическую минуту, после карточного проигрыша, они способны оторвать у женщин мочки ушей, в которых висят драгоценные камни. Брильянты, сверкавшие на их гибких телах, они, быть может, добыли собственноручно в рудниках Индии. Один взгляд на их жесткие, изящные, усеянные тонкими, как волосок, морщинами лица вызывал в представлении множество странных историй. Если бы династия Кобург когда-либо пала, господа Палиоюлаи и Тинтинович могли бы променять королевский дворец Далмации на игорные залы Монако, всегда одинаково уверенные, в качестве ли придворных или в качестве крупье.

Будущая королева сказала:

— Барон Перкосини, майор фон Гиннерих.

Стройная, изящная фигура камергера вся перегнулась. Его почтительная улыбка была мягка, как его кудрявая бородка; но его взгляд оценивал и крал. Своими белыми зубами и мягкими руками он предлагал себя в качестве молчаливого друга, бескорыстного почитателя и тонкого посредника во всех тайнах. Он считал возможным все и сомневался во всем, за исключением ценности денег.

Гиннерих не сомневался ни в чем; возможным для него было только то, что существует. Он был гигантского роста, у него было покорное, давно небритое, с рыжей растительностью, лицо. Он поклонился, звякнув шпорами.

— Да, герцогиня, это Гиннерих, необыкновенно верный человек! — неожиданно крикнул принц Фили, вскакивая со стула. Он одной рукой обхватил своего адъютанта за бедро, и, согнувшись, весь сияя, улыбался ему снизу вверх, точно обезьянка у подножья немецкого дуба. Вдруг он вспомнил о чем-то другом.

— А вас видели, герцогиня. Знаете, это нехорошо с вашей стороны, что вы гуляете с другими людьми, а не с нами.

— Что вы хотите сказать, ваше высочество? — спросила герцогиня.

Фридерика пояснила:

— И притом с человеком, который, может быть, не вполне заслуживает такой чести.

— С государственным преступником, ваша светлость, — любезно прибавил Перкосини.

Принцесса Фатма произнесла тонким, нежным голоском:

— С опасным субъектом, герцогиня.

Дамы Палиоюлаи и Тинтинович тихо взвизгнули. Их мужья подтвердили с убеждением:

— Очень опасным субъектом, герцогиня.

Она была искренне изумлена.

— Доктор Павиц? Это была случайная встреча. Он производит впечатление добродушного, довольно тщеславного человека.

— Ах, нет!

— Страшно наивного для его возраста, — докончила она. — Это то, что называют «верующей натурой», как мне кажется.

— Да, это…

Фили ребячески засмеялся. Остальные члены общества серьезно переглянулись.

— Простите, герцогиня, это божественно.

— Мой милый, это не божественно, — поправила его высокая, бесцветная супруга.

— Этот Павиц, ваша светлость, наш опаснейший революционер. Он подстрекает наш добрый народ, он хочет прогнать нас. Он хочет, чтобы мы окончили свою жизнь в изгнании или на гильотине.

Она говорила кислым тоном, исключающим всякое противоречие.

— Если ваше высочество убеждены в этом… — сказала герцогиня.

— Это так.

— Тогда надо было бы поговорить с ним. Впрочем, он уже сидел в тюрьме, это я нашла великолепным. Вы могли бы посадить его опять.

— Если бы это теперь было возможно.

— Да в этом, конечно, и нет необходимости. Он не совершит никаких насильственных поступков, он набожен.

— Потому что он нуждается в духовенстве.

— Такой лицемер! — воскликнул Фили. — Он заодно с ие-зу-итами.

— Ваше высочество, позвольте, — нежным голосом сказал Перкосини. — Спрашивается, насколько важным следует считать этого господина. Несомненно, его легко было бы успокоить небольшим количеством денег.

— В этом я сомневаюсь, — сказала герцогиня.

— Деньгами! — возмущенно крикнул Тинтинович. — Палкой!

— Палкой, хотели вы сказать, барон! — крикнул Палиоюлаи.

Их супруги сладко спросили:

— Ведь вы его уже раз поколотили? Если его высочество хочет этого, сделайте это еще раз. Не правда ли, Евгений! Не правда ли, Максим?

— Ах, это вы тогда совершили экзекуцию! — сказала герцогиня. — Скажите, пожалуйста, господа, нет ли рядом с домом доктора Павица аптеки, где можно получить перевязочный материал? Я спрашиваю так, между прочим.