Хосе Васконселос - Моё дерево Апельсина-лима

Я чувствовал себя самым несчастным на свете. Вспомнил случай с бутылкой от напитка в которой находились фигурки шотландских ангелов. Лалá сказала, что вот это ее. Глория выбрала себе другую. Еще одну фигурку выбрал себе Тотока. А я? В итоге мне досталась та фигура, которая была позади и почти без крыльев. Четвертый шотландский ангел, который даже не был целым ангелом…. Мне всегда доставалось последнему. Вот когда я вырасту, они увидят. Куплю амазонскую сельву и все деревья, упирающиеся в небо, будут моими. Куплю целый склад бутылок с ангелами и никому не дам даже кусочка крыла.

Я рассердился. Сидя на земле, я перенес свою досаду на мое дерево апельсина-лима. Глория удалилась смеясь.

— Эта неприятность не продлится долго, Зезе. В конце концов, ты поймешь, что я прав.

Я воткнул в землю палочку и перестал всхлипывать. Говорил голос, который шел непонятно откуда, близко к моему сердцу.

— Думаю, что твоя сестра права.

— Все люди всегда правы, единственный, кто никогда не прав это я.

— Это не так. Если ты хорошенько меня разглядишь, то поймешь.

Я поднялся, испуганно и посмотрел на деревце. Было странно, конечно я всегда разговаривал с любой вещью, но полагал, что разговор со мною вела моя внутренняя птичка.

— Ты вправду говоришь?

— Разве ты меня не слышишь?

И тихо засмеялся. Но получилось громко, на всю усадьбу. Меня съедало любопытство.

— А откуда ты говоришь?

— Деревья говорят всеми своими частями: листьями, ветками, корнями. Хочешь посмотреть? Прислони свое ухо к моему стволу и услышишь, как бьется мое сердце.

Я остановился в нерешительности, однако видя его размер, осмелел. Прислонил ухо, и откуда-то издалека что-то издавало тик…так…тик…так…

Видел?

— Скажи мне, все люди знают, что ты разговариваешь?

— Нет. Только ты.

— Правда?

— Могу поклясться. Одна фея сказала мне, что когда один мальчик похожий на тебя, станет твоим другом, то я смогу говорить и стану очень счастливым.

— Ты подождешь?

— О чем ты?

— Пока я не перееду. Осталась еще одна неделя. До этого, ты не забудешь, как разговаривать?

— Никогда. То есть, только для тебя. Ты хочешь посмотреть какой я мягкий?

— Какой ты?..

— Влезь на мою ветку. Я подчинился.

— А сейчас раскачивайся понемножку и закрой глаза.

Я сделал то, он велел.

— Ну как? Хоть раз в жизни ты имел лошадку лучше?

— Никогда. Это так удивительно. Я отдам своему младшему братишке лошадку «Луч Луны». Ты знаешь, тебе очень понравится мой брат.

Я спустился, уже обожая мое дерево апельсина-лима.

— Слушай, я сделаю следующее. По возможности, пока мы не переедем, я буду приходить, и разговаривать немного с тобой…. А сейчас мне надо идти, уже все уходят.

— Но ведь друзья не прощаются так.

— Тсс! Она идет сюда.

Глория подошла в тот момент, когда я его обнимал.

— Прощай, друг! Ты самое красивое, что есть на свете!

— Я же говорила тебе?

— Да, ты сказала. А сейчас, если бы вы предложили мне поменять манго и тамаринд на мое дерево, я бы не захотел.

Она нежно провела своей рукой по моей голове.

— Головка… головка!.. Мы вышли, взявшись за руки.

— Годойя, тебе не кажется, что твое манго немножко кривое.

— Пока это не видно, но кажется, что немного, да.

— А тамаринд Тотоки?

— Он не очень изящный, почему?

— Не знаю, могу ли я тебе об этом говорить. Но однажды я расскажу тебе о чуде, Годойя.

Когда я рассказал о своей проблеме дяде Эдмундо, то он воспринял ее со всей серьезностью.

— Так это тебя беспокоит?

— Да, это. Боюсь, что переезжая в дом, Лусиано не пойдет с нами.

— Считаешь, что летучая мышь тебя очень любит…

— Да, она любит меня…

— От всего сердца?

— Без сомнения.

— Тогда будь уверен, что она пойдет. Возможно, что она задержится с появлением там, но однажды она найдет место и появится!

— Я сообщил уже ей номер дома и улицу, на которой мы будем жить.

— В таком случае еще лучше. Если она не сможет пойти, по каким либо обстоятельствам, то сможет послать своего брата, племянника или любого другого родственника, ты даже не заметишь этого.

Однако я еще сомневался. Чего я добился от того, что дал Лусиано номер и улицу, если он не умел читать? Возможно, он сможет спросить птичек, богомолов или бабочек.

— Не бойся, Зезé, летучие мыши имеют чувство ориентации.

— Что они имеют, дядя?

Он объяснил мне, что такое чувство ориентации, и я еще больше восхищался его образованностью. Решив свою проблему, я отправился на улицу рассказать всем, что нас ожидал — переезд. Большинство взрослых людей говорили мне радостно, жестикулируя: