Пол Гэллико - Миссис Харрис едет в Нью-Йорк

Мистер Шрайбер жестом пригласил свою свиту присаживаться и сказал:

— Присядьте и вы, Кентукки. У нас есть к вам важный разговор.

В глазах певца вспыхнула злость — он догадался, о чем пойдет речь, и не собирался выслушивать всякий вздор. Он встал в углу кабинета с вызывающим видом и заявил:

— Если вы тут решили, что наедете на меня за тычок этому вот щенку, так вы здорово ошибаетесь! Поганец мешал мне, когда я репетировал, так я ему велел убраться, а он обнаглел, и я ему дал раза. И чтоб вы знали, я ему и еще раз заеду, коли он будет возле меня ошиваться. Я вам сказал, что я люблю чертовых иностранцев не больше чем ниггеров. Но ежели они будут держаться от меня подальше, так и никаких проблем у них не будет.

— Да, да, — кивнул мистер Шрайбер, — это мы уже слышали. — Теперь, когда контракт был наконец подписан, он не намеревался сносить выходки Кентукки так же терпеливо, как и раньше. — Но я вас пригласил сюда не за этим. Речь пойдет о другом. Сядьте и выслушайте меня.

Кентукки, явно чувствуя облегчение от того, что собрание состоится не по поводу оплеухи, которую он дал ребенку, верхом уселся на стул и уставился на компанию своими злыми глазками.

— Ваше имя, — начал мистер Шрайбер, — Джордж Браун, и вы служили в ВВС США с 1949 по 1952 год?

— Кентукки оскалился.

— Ну допустим, — буркнул он. — И что?

Мистер Шрайбер, который явно получал удовольствие от ситуации, воображая себя не то детективом, не то окружным прокурором, продолжил:

— 14 апреля 1950 года вы сочетались браком с мисс Пенси Амелией Котт в Торнбридже. В это время вы всё еще несли службу в ВВС, а приблизительно через пять месяцев у вас родился сын, крещеный и зарегистрированный как Генри Браун.

— Чо? — переспросил Кентукки. — Мужик, у тебя голова не в порядке. Я ни о ком таком не слышал!

Миссис Харрис чувствовала себя героиней телеспектакля — скоро ей предстоит выступить со своей ролью. Она выучила свою реплику наизусть, подготовив ее заранее. Она составила ее из фраз, почерпнутых в романах и телефильмах: «Мистер Клейборн, — скажет она, — у меня для вас большой сюрприз, который может сильно поразить вас. В Лондоне рядом со мной жил чудный малыш, которого не кормили досыта, били, обижали жестокие приемные родители, а у мальчика был отец, только он жил в далекой Америке и ничего не знал. Я — вернее, мы с миссис Баттерфильд — спасли дитя из лап бесчувственных чудовищ, с которыми он был вынужден жить, и вот теперь привезли его к вам. Вот он, этот мальчик — маленький Генри Браун, ваш собственный родной, единокровный сын, ваша плоть и кровь. Иди же, Генри — обними и поцелуй своего папочку!».

Пока миссис Харрис, всё еще в плену иллюзий, произносила про себя эту речь, мистер Шрайбер выложил на стол бумаги. Кентукки, услышав их шелест, приблизился и увидел копию страниц личного дела с грифом ВВС и собственной фотографией. Это его несколько отрезвило.

— Ваш личный номер в ВВС был AF28636794, — сказал мистер Шрайбер, — и тут находятся все данные о вас за время службы, включая отметки о женитьбе и о рождении ребенка.

Кентукки свирепо уставился на мистера Шрайбера.

— Ну так что ж? — огрызнулся он. — Вам-то что до того? Кого это вообще касается? Я честно-благородно развелся с той дамочкой, она была дрянь и вообще шлюха. Все было честь по чести и согласно законам Алабамы, и у меня есть об этом бумага. Чего вам еще надо?

Мистер Шрайбер, однако, продолжал свой допрос все так же неуклонно — как в его представлении должен был это делать настоящий следователь.

— А как же мальчик? — спросил он. — Вы знаете, где он и что с ним стало?

— Вам-то какое дело? Что, своих забот мало? — рявкнул Кентукки. — Я подписал этот вонючий контракт с вашей чертовой компанией, но контракт вам не дает прав совать свой нос в мои личные дела! И вообще — я развелся по закону, и платил ей на содержание парня, и когда в последний раз слышал о ней, с парнем всё было в норме!

Мистер Шрайбер положил бумаги и кивнул миссис Харрис:

— Миссис Харрис, прошу вас, расскажите ему.

Миссис Харрис, застигнутая во время своих мыслей фразой, не похожей на ту, какой она ожидала, сказала вовсе не то, что собиралась:

— Это неправда! — воскликнула она. — Потому что мальчик тут, вот он!

Челюсть Кентукки отвалилась и он вытаращился на мальчика.

— Чего?! — заорал он. — Вот этот маленький ублюдок?!

Миссис Харрис во мгновение ока вскочила, готовая к битве. Ее голубые глазки сверкали.

— Никакой он не ублюдок! — крикнула она. — Он — ваша плоть и кровь, ваш ребенок от законного брака, о котором там написано, и я привезла его сюда из самого Лондона!