Мария Эджуорт - Лиммерийские перчатки

Онъ началъ разсуждать о таинственномъ видѣніи, которое представилось ему во снѣ, и рѣшился посѣтить ворожею Бамфильда.

На другой день рано поутру отправился онъ въ цыганскій станъ. Бамфильдова хижина находилась въ самой густотѣ лѣса. Господинъ Гилль вошелъ въ нее съ трепетомъ сердца.

"Знаешь ли ты, сказалъ онъ Бамфильду, одного подозрительнаго Ирляндца, именемъ О'Неиля, живущаго въ Герфортѣ?

"Какъ не знать!"

Чтожь ты о немъ скажешь?

"Что это весьма подозрительный Ирляндецъ."

Правда твоя! Не онъ ли укралъ мою собаку, которая стерегла кожевенные магазины?

"Онъ!"

Не онъ ли разтаскалъ мои кожи?

"Кому жъ другому?"

А проломъ въ стѣнѣ каѳедральной церкви не имъ ли сдѣланъ?

"Боже мой! точно имъ!"

Съ какимъ намѣреніемъ?

"Съ такимъ намѣреніемъ, котораго сказать нельзя."

Но мнѣ сказать можно! Я церковный староста. Кому же и знать, какъ не мнѣ, что нашу каѳедральную церковь хотятъ подорвать порохомъ? А?

Бамфильдъ отвѣчалъ:

Сіи пророческіе стихи рѣшили сомнѣніе Господина Гилля; онъ простился съ Бамфильдомъ и побѣжалъ въ городъ, въ намѣреніи пожаловаться на Бріана Герфортскому Меру.

Во время бесѣды Господина Гилля съ волшебникомъ стоялъ у дверей хижины одинъ Ирландскій ремесленникъ, который также имѣлъ небольшую претензію на будущее, и желалъ посовѣтоваться съ премудростію Бамфильда. Этотъ добрый человѣкъ, именемъ Падди, пользовался благодѣяніями О'Неиля. Онъ услышалъ, что въ хижинѣ произносили имя его покровителя, началъ прислушиваться съ большимъ вниманіемъ и не потерялъ ни одного слова изъ разговора. "Это не колдунъ, а обманщикъ! подумалъ онъ, услышалъ, что Бамфильдъ называлъ О'Неиля раззорителемъ кожевеннаго магазина. Падди имѣлъ неоспоримую причину такъ думать, ибо онъ самъ съ товарищами, въ отмщеніе за обиду, нанесенную Гиллемъ Бріану, разбросалъ кожи, находившіяся въ магазинѣ. Вообразивъ, что глупость, имъ сдѣланная, можетъ причинить вредъ его покровителю, онъ побѣжалъ въ Герфортъ, созвалъ товарищей и началъ вмѣстѣ съ ними опять приводить въ порядокъ разбросанныя кожи. По нещасітю они слишкомъ понадѣялись, что въ Герфортѣ, въ глухую полночь, всѣ люди спятъ, ибо въ ту самую минуту, въ которую работа ихъ была приведена уже къ окончанію и Падди стоялъ на верху пирамиды, укладывая послѣдній рядъ кожъ; дозоръ у ходившій вокругъ каѳедральной церкви, увидѣлъ работниковъ и закричалъ; вотъ они! держите! Работники разбѳжались, но Падди былъ схваченъ и отведенъ въ караудьню.

"Хочу быть повѣшенъ — восклицалъ онъ дорогою — естьли впредь караульщики застанутъ меня за добрымъ дѣломъ! Въ этомъ мірѣ ничто хорошее не удается!

Герфорстскій Меръ, Господинъ Mapшаль, былъ человѣкъ доброй характеромъ, проницательнаго ума и опытный; онъ зналъ въ тонкость судебные обряды. Въ Герфортѣ вошло въ пословицу: кто побывалъ въ домъ Господина Маршаля, тотъ возвращается къ себѣ добрѣе и наклоннѣе къ миру.

Господинъ Маршаль завтракалъ, когда ему доложили о прибытіи церковнаго старосты Господина Гилля.

"Милости прошу! сказалъ Господинъ Маршаль.

Добраго утра желаю вамъ! сказалъ Господинъ Гилль, входя и кланяясь. Худыя вѣсти въ городѣ, очень худыя! прибавилъ онъ съ важнымъ видомъ

"А я думаю напротивъ, Господинъ Гилль! Въ городѣ веселятся: третьяго дня былъ прекрасный балъ."

Тѣмъ хуже, Господинъ Маршаль! не всѣ люди способны видѣть слѣдствія, не всѣ проницаютъ во глубину вещей!

"Я съ вами несогласенъ — отвѣчалъ Господинъ Маршаль улыбаясь: — я говорю тѣмъ лучше! вмѣстѣ со всѣми людьми, которые, также какъ и я, не видятъ слѣдствій и не умѣютъ проницать во глубину вещей!"

"Прошу меня извинить, Господинъ Маршаль! Теперь не время смѣяться: естьли бы не я, то наша каѳедральная церковь поднялась бы на воздухъ въ то самое время, въ которое весь городъ прыгалъ выпуча глаза, на этомъ проклятомъ балѣ!

"Это другое дѣло! Прошу васъ покорно объясниться, Господинъ Гилль!

И Господинъ Гиллъ объяснился.

"То, что вы говорите, конечно весьма важно, сказалъ Господинъ Маршаль, выслушавъ объясненіе Господина Гилля; но прошу объявишь мнѣ, какія средства употребили вы чтобъ получить такое подробное свѣденіе объ этомъ дѣлѣ?"

Это моя тайна, милоствой государь, но вамъ могу ее открыть безъ всякаго опасенія. Знайте же, что я говорилъ съ ворожеею Бамфильдомъ.