Чарльз Диккенс: Лавка древностей. Том 1

— Съ ней этого не случится, возразилъ старикъ, глядя на меня въ упоръ. — У нея слишкомъ глубокая натура. Да и что вы хотите: намъ, бѣднякамъ, даже и дѣтскія удовольствія не по карману.

— Извините, пожалуйста, что я такъ откровенно съ вами говорю, но, мнѣ кажется, вы не такъ бѣдны, чтобы…

— Позвольте, сударь, объяснить вамъ: она не дочь моя, а внучка: дочь моей дочери. Мать ея не имѣла никакихъ средствъ, и я не въ состояніи хоть что нибудь откладывать на черный день, не смотря на то, что живу, какъ видите, не роскошно. Но скоро, прибавилъ онъ шопотомъ, наклонившись ко мнѣ и дотрогиваясь до меня рукой, — скоро она будетъ богатой и знатной. Не осуждайте меня за то, что она ведетъ у меня хозяйство. Вы сами видите, съ какимъ удовольствіемъ она это дѣлаетъ, и я несказанно огорчилъ бы ее, если бы взялъ кого нибудь въ услуженіе; если бы кому нибудь другому позволилъ ухаживать за собой и исполнять ту работу, которая подъ силу ея маленькимъ ручкамъ. А вы говорите, что я недостаточно обращаю на нее вниманія! вдругъ закричалъ онъ жалобнымъ голосомъ. — Видитъ Богъ, что этотъ ребенокъ все для меня въ жизни и, однако, Онъ не благословляетъ моихъ трудовъ: ни въ чемъ, рѣшительно ни въ чемъ, я не вижу удачи.

Въ эту минуту дѣвочка вошла въ комнату, и нашъ разговоръ прекратился.

Не успѣли мы сѣсть зa столъ, какъ послышался стукъ въ выходную дверь.

— Это, вѣроятно, Китъ, сказала Нелли, заливаясь веселымъ дѣтскимъ смѣхомъ: отъ этого смѣха даже у меня на душѣ стало свѣтло.

— Экая проказница, шалунья! Она вѣчно потѣшается надъ бѣднымъ Китомъ, любовно молвилъ старикъ, играя ея локонами.

Нелли разсмѣялась пуще прежняго, а я невольно улыбнулся. Старикъ взялъ свѣчку, пошелъ отворить дверь и возвратился къ намъ въ сопровожденіи неуклюжаго, краснощекаго, курносаго парня, у котораго ротъ былъ чуть не до ушей, а волосы стояли копной надъ головой. Выраженіе лица его было до того комично, что я едва удержался отъ смѣха, когда взглянулъ на него. При видѣ незнакомаго человѣка онъ остановился у притолки, не рѣшаясь войти; переминался съ ноги на ногу, вертя въ рукахъ изношенную круглую шляпу, на которой не осталось и слѣда отъ полей, и какъ-то странно, искоса поглядывалъ на насъ. Я въ ту же минуту почувствовалъ расположеніе къ этому мальчику, служившему забавой для Нелли и развлекавшему ее въ этомъ мрачномъ домѣ, который казался совсѣмъ непригоднымъ для такого живого, милаго ребенка.

— Что, Китъ, небось, далеко было идти? спросилъ старикъ.

— Ничего, конецъ добрый.

— Скоро нашелъ домъ?

— Не очень скоро; долгонько пришлось его искать.

— Должно быть, ты очень проголодался?

— Да, порядкомъ-таки ѣсть хочется, хозяинъ.

У Кита была какая-то особенная манера говорить: онъ непремѣнно становился къ вамъ бокомъ и кивалъ головой черезъ плечо, какъ будто безъ этого движенія ему трудно было справиться съ своимъ голосомъ. Мнѣ кажется, что онъ всякаго разсмѣшилъ бы своей уморительной физіономіей и жестами. Дѣвочка же просто заливалась отъ смѣха, глядя на него; и что всего забавнѣе, онъ самъ былъ очень доволенъ тѣмъ, что возбуждалъ общее веселье: сначала онъ старался казаться серьезнымъ, но не выдержалъ и громко расхохотался, да такъ и оставался нѣсколько минутъ съ открытымъ ртомъ и прищуренными глазами.

Старикъ снова задумался и уже не обращалъ вниманія на то, что дѣлалось вокругъ него. Я замѣтилъ, что, когда дѣвочка переставала смѣяться, на глазахъ у нея появлялись слезы: въ нихъ сказывалась и тревога, пережитая ею въ эту ночь, и радость при видѣ своего потѣшнаго любимца. А Китъ, между тѣмъ, нахохотавшись до слезъ, удалился въ уголокъ. Онъ взялъ съ собой огромный ломоть хлѣба съ мясомъ и кружку пива и съ жадностью принялся за ѣду.

— Ахъ, Боже мой! молвилъ старикъ, оборачиваясь въ мою сторону и какъ бы продолжая начатый разговоръ. — Вы сами не знаете, что говорите. Ужъ я ли не берегу ее!

— Не придавайте, пожалуйста, такого значенія моимъ словамъ, я сказалъ ихъ сгоряча, успокоивалъ я его.

— Нѣтъ, нѣтъ, вы ошибаетесь, задумчиво говорилъ старикъ. — Нелли, поди сюда, дитя мое.

Дѣвочка тотчасъ же встала съ своего мѣста, подошла къ дѣду и обвила его шею руками.

— Скажи по правдѣ, Нелли, люблю я тебя или нѣтъ?

Дѣвочка отвѣчала удвоенными ласками и поникла головой на его грудь.

— О чѣмъ же ты плачешь, дорогая моя? Дѣдъ еще крѣпче прижалъ ее къ своему сердцу и взглянулъ на меня. — Ты знаешь, что я тебя люблю… тебя огорчилъ мой вопросъ. Ну, ладно, ладно. Скажи же, родная, что я горячо тебя люблю.