Чарльз Диккенс: Лавка древностей. Том 1

Въ одну изъ такихъ-то ночей, когда я бродилъ по улицамъ Сити, размышляя о разныхъ разностяхъ и, по обыкновенію, двигался медленно, шагъ за шагомъ, я вдругъ услышалъ, близехонько около себя, нѣжный дѣтскій голосокъ, поразившій меня своей мелодичностью. Меня о чемъ-то спрашивали, но о чемъ именно — я въ первую минуту не могъ разобрать. Я повернулъ голову и увидѣлъ, чуть не у самаго моего локтя, прехорошенькую маленькую дѣвочку. Она повторила свой вопросъ: какъ пройти ей туда-то и назвала мнѣ отдаленнѣйшую улицу совсѣмъ въ другомъ концѣ города.

— Это очень далеко отсюда, дитя мое, отвѣтилъ я.

— Знаю, сударь, что далеко, робко подтвердила она, — Сегодня я еще засвѣтло вышла изъ дому.

— Какъ! ты одна пришла сюда? изумился я.

— Да, сударь, одна. Я вовсе не трусиха; вотъ только теперь мнѣ немного страшно, потому что я сбилась съ дороги.

— А почему ты, милая, обратилась именно ко мнѣ? Развѣ я не могъ бы тебя обмануть, показать не ту дорогу?

— О, нѣтъ, сударь, вы этого не сдѣлаете, вы сами такой старенькій и такъ тихо ходите.

Не могу вамъ сказать, какъ меня тронули ея слова. Она вся дрожала, и на глазахъ у нея были слезы, когда она заглянула мнѣ въ лицо.

— Ну, такъ пойдемъ, дитя мое, я тебя провожу.

Она безъ малѣйшаго колебанія подала мнѣ руку, какъ будто съ колыбели знала меня. Мы пустились съ ней въ путь, и если бы вы видѣли, съ какой заботливостью она старалась приноравливать свои шаги къ моимъ, вы подумали бы, что не я ея проводникъ и покровитель, а она ведетъ куда-то меня, старика, и оберегаетъ отъ всякихъ случайностей. Я замѣтилъ, что она повременамъ вскидывала на меня глаза, какъ бы желая удостовѣриться, не обманываю ли я ее, и послѣ каждаго такого взгляда — глазки у нея были живые и проницательные — она становилась довѣрчивѣе и смѣлѣе.

Признаюсь, и я, съ своей стороны, съ любопытствомъ осматривалъ дѣвочку: она была такъ миніатюрна, что казалась еще моложе, чѣмъ была на самомъ дѣлѣ. По ея чистенькому, хорошо сшитому, хотя и скромному, платьицу видно было, что она не изъ бѣдной семьи.

— Кто тебя послалъ такъ далеко? спросилъ я ее.

— Тотъ, кто очень меня любитъ, сударь.

— А что ты тутъ дѣлала?

— Этого я вамъ сказать не могу, отвѣчала она рѣшительно.

Было что-то особенное въ ея отвѣтѣ и я просто недоумѣвалъ, какое могли ей дать порученіе и почему она такъ осторожно отвѣчаетъ. Она какъ будто угадала мою мысль и поспѣшила прибавить, что она ничего дурного тутъ не дѣлала, но не можетъ разсказать мнѣ всего, потому что это тайна, большая тайна, которой она и сама не знаетъ.

Слова ея дышали такой искренностью, что я ни на минуту не усомнился въ томъ, что она говорила правду. Чѣмъ дальше мы шли, тѣмъ развязнѣе и веселѣе она становилась, однако ни разу не упомянула о своемъ домѣ, а только замѣтила, что мы шли по другой дорогѣ, и интересовалась знать, короче ли она той, по которой она шла изъ дому.

Какъ я ни старался, я не могъ объяснить себѣ этой загадки, но, конечно, у меня не хватило бы духу воспользоваться наивностью дѣвочки и ея признательностью ко мнѣ, чтобы выпытать у нея тайну, которую она такъ тщательно скрывала. Я люблю дѣтей и дорожу ихъ расположеніемъ, и ни въ какомъ случаѣ не рѣшился бы обмануть довѣріе дѣвочки ради удовлетворенія моего любопытства.

Но все же я не видѣлъ причины, почему бы мнѣ не взглянуть на того, кто не побоялся послать ребенка такъ далеко и въ такое позднее время; а для того, чтобы дѣвочка, почуявъ знакомыя мѣста, не побѣжала скоренько домой и не разстроила моего плана, я старался вести ее самымъ дальнимъ путемъ, по глухимъ улицамъ и переулкамъ. Моя хитрость вполнѣ удалась, маленькая незнакомка только тогда поняла, что мы приближаемся къ ея дому, когда мы вошли въ улицу, гдѣ она жила, и надо было видѣть, съ какимъ восторгомъ она захлопала въ ладоши и побѣжала впередъ. Пробѣжавъ нѣсколько десятковъ шаговъ, она остановилась у какого-то дома, поджидая меня, и постучалась въ дверь, когда я уже былъ у крыльца.

Верхняя, стеклянная часть двери не была ничѣмъ завѣшена. Въ первую минуту я не обратилъ на это вниманія, такъ какъ въ домѣ было совершенно темно и тихо, да и мнѣ было не до того: я желалъ только, чтобы намъ поскорѣе отворили дверь. Дѣвочка постучала еще раза два или три. Наконецъ послышался шорохъ за дверью, а вмѣстѣ съ тѣмъ показался и свѣтъ: кто-то, медленнымъ шагомъ, приближался къ намъ со свѣчой въ рукахъ и я могъ на свободѣ разсмотрѣть и комнату, и старика, съ трудомъ пробиравшагося между разбросанными по полу вещами.