Василий Шульгин - Три столицы

Мария Владиславовна сильно сдала, «не блистала внешностью».

Лицо ее осунулось, скулы выступили, платье висело как на вешалке. Она говорила, что чекисты обманули всех — эмиграцию, англичан, поляков, эстонцев. Ее саму с мужем спас Опперпут.

Кутепов хотел назначить ее главой Союза национальных террористов. Она отказалась, но вместе с Опперпутом составляла планы тотального террора… Опперпут получил новую кличку — Ринг. С его помощью она хотела осуществить взрыв дома, где жили работники КРО ОГПУ. В Хельсинки было собрано около тридцати боевиков. Опперпут обратился к ним с речью, заклиная ни при каких обстоятельствах не сдаваться властям живыми.

— Все равно сдача не спасет, шлепнут в подвале в затылок, а до этого будут жечь свечкой, бить, издеваться, применять страшные моральные пытки. В каменном мешке долгими месяцами с живыми мертвецами по соседству каждую ночь, каждый день, каждый час вы будете ждать жутких слов: «Выходите с вещами» и чувствовать всем своим существом, что вас никто и ни что не спасет, с этой мыслью засыпать и встречать каждое утро.

31 мая 1927 года проводник от финского генерального штаба перевел Опперпута, Марию Захарченко-Шульц и Вознесенского (Петерса), двадцатидвухлетнего боевика, через границу. Они отправились в Москву. Двинувшиеся следом другие тройки должны были начать действовать в других городах, как только в газетах появятся сообщения о взрыве в Москве.

10 июня появилось советское правительственное сообщение о неудачной попытке взорвать жилой дом № 3/6 по Малой Лубянке.

6 июля в «Правде» опубликовано интервью заместителя председателя ОГПУ Генриха Григорьевича Ягоды:

«Организаторы взрыва сделали все от них зависящее, чтобы придать взрыву максимальную разрушительную силу. Ими был установлен чрезвычайно мощный меленитовый снаряд. На некотором расстоянии от него расставлены в большом количестве зажигательные бомбы… Взрыв был предотвращен в последний момент сотрудниками ОГПУ».

Далее Ягода рассказал, что после неудачи трое террористов бежали из Москвы. 18 июня район в Смоленской области, где укрывался Опперпут, был оцеплен. Он отстреливался из двух маузеров и был убит в перестрелке. Захарченко и Петерс двинулись из Витебска в Смоленск на захваченной машине. Но их опознали. «В перестрелке с нашим кавалерийским разъездом оба белогвардейца покончили счеты с жизнью». И еще Ягода сказал: «У убитого Опперпута был обнаружен дневник с его собственноручным описанием подготовки покушения на М. Лубянке и ряд других записей, ценных для дальнейшего расследования ОГПУ».

Существует много версий этих событий. Чекист-невозвращенец Г. С. Агабеков утверждал, что среди террористов был агент ГПУ Опперпут. Но он исчез. Взрывчатка была обнаружена случайно в общежитии сотрудников ГПУ. Делались выводы, что Опперпут нарочно не показал дома, где жили ответственные сотрудники ОГПУ, и что Мария Владиславовна сама пристрелила Опперпута после этого.

Есть свидетельство красноармейца Репина о гибели двух террористов на военном стрельбище. «В интервале между двумя мишенями стоят рядом мужчина и женщина, в руках у них по револьверу. OiiH поднимают револьверы кверху. Женщина, обращаясь к нам, кричит: «За Россию!» и стреляет себе в висок. Мужчина тоже стреляет, но в рот. Оба падают».

В Ленинграде террористы бросили гранату в Центральном партклубе. Пострадали 26 человек. Террористы ушли в Финляндию. Радкевич, муж Марии Владиславовны, в 1928 году бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Бежал и, окруженный под Подольском, застрелился.

Вскоре один из руководителей террора Бубнов сделал вывод, что Кремль охраняется как крепость, а для мелкого террора не стоит терять людей. «Прежде всего, рассчитывать на массовое пробуждение активности в СССР нам не приходится. Хорошо мечтать о народном терроре, сидя за границей… а войдите в шкуру полуголодного, вечно борющегося за кусок хлеба забитого обывателя СССР, постоянно дрожащего перед гипнозом всемогущества ГПУ, с психологией, что сильнее кошки зверя нет…»

Шульгин в июне 1927 года написал две статьи, озаглавив их «Сидней Рейли» и «Опперпут» и собираясь напечатать их в газете «Возрождение». Сведения для этих статей ему сообщили конфиденциально, но не разрешали пока печатать, чтобы не повредить делу…

И его опередил Владимир Бурцев, которого Шульгин назвал «ветераном политических разоблачений».

8 октября в «Иллюстрированной России» появилась его статья «В сетях ГПУ».