Генри Бестон - Домик на краю земли

В начале марта мой приятель Кеннет Янг из Орлинса доставил мне запас продовольствия на своем «форде», и, когда мы беседовали, стоя на палубе «Полубака», я обратил внимание Кеннета на уток, возбужденно копошащихся на протоках, поднимая необычный шум. «Кажется, — сказал я, — им еще рановато спариваться». «Не совсем так, — ответил мой друг, — они уже выбирают партнеров». Так или иначе, в этой фразе схвачено многое, относящееся к этикету, самому тону ухаживания, бытующему среди стайных птиц, — в духе традиций старомодного танца. Тут и всевозможные кивки головой, поклоны, выставление себя напоказ, застенчивое сближение, запланированное преследование, бесконечный разговор-посвист, кряканье, вскрикивания, скрывающие природную возбужденность под покровом вежливости.

Обширные топи, раскинувшиеся во всю ширь под апрельской голубизной, оказались скуднее жизнью, чем я предполагал; птицы запада не ласкают мой слух звуками весеннего сватовства. Болотные угки отыскали свои дикие пруды и озера; жаворонки поднимаются теперь в небо Лабрадора; серебристые чайки — и те разлетелись. Хотя свадебный сезон последних начинается в первой половине мая, парочки, жаждущие сочетаться браком, уже разгуливают на берегах штата Мэн. В эту пору сотни островков и бухточек в заливе Мэн изобилуют птицами, как это было во времена визита Шамилена [14] Сэмюэль Шамилен (1567–1635) — французский исследователь Канады. на архипелаг, и серебристые чайки собрались там в количестве, вдвое превышающем добрый десяток тысяч.

Песок снова обрел свободу перемещения, однако его цвет напоминает о холодах легким сероватым налетом. Солнце, забирающееся с каждым днем все выше и выше, скоро прогонит и этот призрак зимы, тем более что золотистый, теплый оттенок песка уже начал появляться Сквозь зимние осыпи и наслоения пробиваются свежие стебли пляжной травы; ее листочки свернуты в зеленые кинжальчики, напоминающие ростки ревеня на грядке, и тесно окружают конечные пики, острые, как колючки.

Новые побеги и копья выглядывают также из высохших кулачков старых растений, и все, что осталось от хрупкой прошлогодней листвы, сейчас отламывается от стеблей. Даже тинная растительность осыхающих банок принимает участие в весенних событиях. С наступлением малой воды ползучая трава-угорь Zostera marina, устилающая ложе проток, выставляет напоказ пятна свежей, яркой желтоватой зелени; подобные пятна преобладают в весенней расцветке моего мира и особенно радуют глаз, когда сияет апрельское солнце.

Млекопитающие начали подавать признаки жизни после зимней праздности — в марте я замечал следы скунсов на склонах дюн после особенно теплых ночей.

С появлением животных начали возвращаться птицы. Насекомые еще не пробудились от спячки, хотя несколько приблудных мух неизвестного вида успели проникнуть в дом. В их царстве жизнь должна развернуться с самого начала начал.

Наступает апрель, и с каждым днем солнечный диск поднимается из океана севернее того места откуда вынырнул накануне, скрываясь из глаз также севернее предыдущей точки заката. Этот диск раскаляется все сильнее, пожирая зиму в своем пламени.

Вчерашний день я посвятил выполнению предприятия, задуманного давно, — пересек полуостров от берега океана до залива Кейп-Код. По линии вороньего перелета, то есть по прямой, расстояние между «Полубаком» и западным побережьем составляет четыре с половиной мили; если идти по дороге — семь с половиной, потому что приходится придерживаться пути, проходящего к северу от лагуны. День был чудесный: прохладный восточный ветер проносился над топями, но мне стало тепло, когда я зашел за дюны и появилось солнце.

Я добрался до станции Нозет, придерживаясь внутреннего склона дюн, находящихся за пределами видимости и звучания океана. На западных скатах дюн, состоящих из песка и травы, растительность пробивается сквозь пласты сместившегося грунта и песчаные наносы, наслоившиеся за зиму; вот вылезают остренькие росточки пляжного горошка — комочки песка все еще покоятся на неразвернувшихся листьях; дюнный золотарник словно расталкивает плечами яркие крупинки песка; на фоне свежего оливкового тона дюн компактные заросли пляжной сливы, как никогда, темнеют угольной чернотой.

Я забрел в самую гущу кустарника и обнаружил, что ее бутоны уже увенчаны крошечными крапинками зелени.

Дойдя до Нозета, я застал соседей из Береговой охраны за проветриванием постельного белья и уборкой помещений. Эндрю Везерби окликнул меня с вышки; мы громко обменялись любезностями и этим встретили начало дня. Затем я пошел по дороге, уводящей из Нозета в Истем, поглядывая в сторону нарастающего прилива.