Форд Мэдокс Форд - Солдат всегда солдат. Хроника страсти

Справедливости ради должен сказать, что недавно Леонора признала свою ошибку: она была неправа в вопросе с фермерами. Эдвард поступал очень дальновидно, пытаясь защитить лучших своих работников, помочь им пережить трудные времена. Ничего фатального для его капитала в этом не было: значительная часть его состояния была вложена в железнодорожные акции. Однако старик Поуиз точно помешался на этом пункте, и, не решаясь прямо заговорить с Эдвардом, он заставлял Леонору выслушивать его прожекты. Главная идея была такая: Эдвард берет и увольняет всех своих арендаторов-нахлебников, а взамен выписывает из Шотландии опытных фермеров. В Эссексе все именно так и поступили. Иначе, пророчествовал старый полковник, Эдварду не миновать банкротства.

Леонору это сильно беспокоило, она не находила себе места: не спала по ночам, возле губ залегла тревожная складка… Эдвард это видел и тоже начинал нервничать. Не то чтобы Леонора говорила с ним о фермерах, нет, она этого не делала, но ему стало известно, что кто-то (вероятно, ее отец) обсуждает с ней эту тему. Узнал он об этом так. У них в имении было заведено, что каждое утро управляющий приходит к Эдварду во время завтрака и докладывает о том, как идут дела. А у них был фермер по фамилии Мамфорд, который последние три года вносил только половину арендной платы. И вот однажды утром управляющий докладывает, что Мамфорд не сможет в этом году платить и половину. Эдвард подумал с минуту и говорит:

«Ну что же, он старый друг, его семья хозяйствует на этой земле уже двести лет. Надо ему помочь».

И тут раздается стон: Леонора — у которой, если помните, были свои причины беспокоиться и чувствовать себя несчастной — не выдержала. Эдварда это потрясло. Он и так догадывался о том, что происходит с женой, а тут убедился воочию. Вне себя от злости, он отрезал:

«Ты ведь не хочешь заставить меня прогнать людей, работавших на нашу семью веками, людей, перед которыми мы в долгу, и пустить сюда заезжих шотландцев?»

Он взглянул на нее, как потом признавалась Леонора, с ненавистью, и вышел из-за стола, не закончив завтрак. Леонора знала: он не простит себе того, что потерял над собой контроль в присутствии постороннего. С ним это первый и последний раз. Управляющий, спокойный, уравновешенный человек, чье семейство больше века служило у Эшбернамов, постарался объяснить Леоноре, что, по его мнению, Эдвард поступает совершенно правильно со своими арендаторами. Может, он и великодушничает, но времена нынче тяжелые и всем приходится затянуть пояса — и хозяину, и фермерам. Самое главное — сохранить пахоту. Шотландские фермеры известны тем, что истощают почву, и поля постепенно приходят в негодность. А у Эдварда подобрались очень опытные земледельцы: они сделают как лучше для него и для себя. Тогда эти доводы мало в чем убедили Леонору. А вот мужнин злобный выпад озаботил ее очень сильно.

Дело в том, что в своей хозяйственной епархии Леонора давно уже наводила экономию. Две из младших служанок уволились, а новых она не брала; наряды покупала редко. Званые обеды, которые она устраивала в их доме, уже не были столь роскошными и, соответственно, дорогостоящими, как это бывало раньше, и постепенно Эдвард стал замечать в характере жены решительность и твердость. Ему начало казаться, что его накрыли сетью и отныне им предстоит жить примерно так же, как живут в их округе семейства победнее. И еще он понял, — до того памятного завтрака, — понял непостижимым образом, без слов, как, бывает, понимают друг друга без слов люди, которые давно живут вместе, — что Леонора не доверяет ему с управлением поместьем. Эта мысль была для него непереносима. Его и без того подавленное состояние омрачало острое чувство презрения к себе за проявленную слабость — мужчина не должен ругаться с женой при посторонних. Леонора догадывалась, что у него сдают нервы. Да, не сладко оказаться в таком состоянии, в каком тогда находился Эдвард.

Ведь на самом-то деле простодушнее человека, чем он, и найти трудно. Он был убежден, что мужчина только тогда удовлетворительно делает свое дело, когда женщина, с которой он живет, верна ему и во всем его поддерживает. А у них с Леонорой — начинал он постепенно понимать — все по-другому: жена его до мозга костей индивидуалистка, в то время как он, по своему характеру и воспитанию, человек компанейский. Эта его теория — теория круговой поруки, по своей сути, феодальная, основанная на том, что хозяин поддерживает своих подчиненных за то, что те отстаивают его интересы, — была совершенно чужда Леоноре. Она родилась в семье мелкопоместных ирландских землевладельцев, которые испокон веку ощущали себя пятой колонной в разоренной стране. Вдобавок она постоянно терзалась мыслью о том, что ей хочется ребенка.