Готфрид Келлер - Мартин Заландер

— Твое здоровье, господин старолиберал, в просторечии Косица!

Братья, в полном согласии друг с другом, для окружающего мира разделились в том смысле, что каждый общался теперь с теми народными или гражданскими кругами, что соответствовали его партийной принадлежности. Не обладая покуда большим политическим умом и запасом идей, они без труда, скорее просто благодаря присутствию, нежели благодаря речам, умели привлечь к себе внимание, а с другой стороны, своим угодливым вниманием добиться благорасположения ораторов. Мало-помалу оба оказались полезны и небольшими канцелярскими работами, каковые с готовностью исполняли, и доверительными сведениями из лагеря конкурирующей партии — о намерениях и решениях, о забавных или неприятных инцидентах, личных трениях и прочем, что они без промедления доносили один другому. В итоге братья снискали среди своих однопартийцев репутацию энергичных и хорошо осведомленных политиков, сообщая новости осмотрительно и как бы совершенно невзначай. Кстати, поступали они так, по всей вероятности, не столько от злокозненного лицемерия, сколько от легкомысленной игры, которую вели с партийностью. И иные, более невинные интриги оба тоже старательно проворачивали. Отправляясь на открытое собрание, на заседание какого-нибудь общества или просто в трактир, они непременно устраивали так, чтобы время от времени им приносили из канцелярий срочные деловые письма и телеграммы, а не то и вызывали лично. Бывалые мелкие карьеристы посмеивались, но с уважением и симпатией. Считали это весьма толковым, прямо-таки под стать государственным деятелям, и никоим образом не выдавали широким кругам сей известный им секрет.

Братья замечательно процветали и ежедневно, каждый на своем месте, завоевывали в народе все больше почета и популярности. Уверенные надежды на должности начальников, однако, не сбылись. Тот, что собирался уйти на покой, вдруг взревновал и передумал; тот, что по истечении срока должен был расстаться со своим постом, предпринял отчаянные усилия, лично посещал избирателей на дому и снова утвердился в должности, хоть и с минимальным перевесом. Его заместитель Юлиан, непринужденно выставивший свою кандидатуру, получил такое количество голосов, что благодаря этому оказался в списках самых первых кандидатов.

В означенных обстоятельствах оба молодых человека, не теряя времени даром, осматривались за пределами городских нотариальных кругов и использовали вновь приобретенные дружеские связи, так что довольно скоро каждый из них был избран нотариусом в плодородном, зажиточном районе кантона — старолиберал Исидор к северу, а демократ Юлиан к востоку от Мюнстербурга.

В Цайзиге царила радость. Г-жа Амалия Вайделих восклицала: «Оба сына — нотариусы!», а папаша Якоб твердил:

— Да, достигла ты своего, что касается почета! Только вот с доходами у нотариусов, по слухам, обстоит сейчас не очень-то блестяще! Придется нам и впредь раскошеливаться!

— Ах, насчет этого не тревожься! — горячилась мать. — Такие парни долго на месте не застрянут!

— Во всяком случае, — упорно продолжал Якоб Вайделих, — вскорости каждому понадобится дом, солидное жилье; ведь нотариусам негоже нанимать комнаты у крестьян! Стало быть, сызнова денежки выкладывай!

Сыновья успокоили отца. Чтобы приобрести приличный дом, а то и небольшую усадьбу, сама чиновная жизнь предлагает наивыгоднейшие возможности в виде конкурсных аукционов, распродаж наследства и прочих случаев перемены собственника, а ловкий нотариус, коли откроет глаза пошире и не побоится рискнуть, стоит как-никак ближе всех к кормушке.

Папаша Вайделих толком не разумел подобных гешефтов, не слыхал он на своем веку, чтобы давние нотариусы прибегали к такой практике, но сам отнюдь не пренебрегал выгодой и счел, что, коли тут действует библейская истина: «Не заграждай рта волу, когда он молотит», [10] Вт. 25:4. — так ему же и лучше.

Добрая мама не могла более сказать ни слова, так она была растрогана и даже ошеломлена тем, что сыновья поселятся в собственных особняках, в сельской местности, далече друг от друга.

Покамест молодые нотариусы вступили в должности и исправляли свои обязанности в помещениях предшественников, но при случае каждый искал себе в окрестных городках подходящее жилище. Это давало возможность представиться местным старожилам и обменяться с ними любезностями. Дабы на теперешней стезе их не путали, они постарались сделаться внешне как можно более непохожими: Юлиан коротко постриг свои густые волосы и отпустил усики; Исидор помадил шевелюру и причесывал на пробор, к тому же Юлиан носил черную фетровую шляпу, большую, как тележное колесо, а Исидор — маленькую, размером с суповую тарелку.