Льюис Синклер - Энн Виккерс

Все это приобрел на свое жалованье (тысячу восемьсот долларов в год) — когда он его получил — новый пастор, преподобный Доннелли. Этот молодой человек не отличался особой мудростью. Юношей и девушек, в том числе и Энн Виккерс, он запугивал образом свирепого старого бога, который неусыпно следит за ними, стараясь изловить их на каком-нибудь мелком грешке. А проповеди его были скучны, скучны до сонной одури. Но он был преисполнен такой доброты, такого рвения! И не кто иной, как его преподобие (а отнюдь не преподобный мистер, как его называли в просторечии), ринулся по проходу между скамьями навстречу Энн.

— Мисс Виккерс! Как я рад, что вы пришли пораньше! Это будет чудесный сочельник!

— Да, да, конечно. Ачтомойклассготов? — энергичной скороговоркой выпалила Энн.

Церемония проходила великолепно. Молитва; псалом «Приидите, верующие» в исполнении церковного хора и всех прихожан; комическая песенка зубного врача Бриверса; кантата под управлением Энн Виккерс, лихо размахивавшей дирижерской палочкой, и в заключение истинный гвоздь программы — раздача рождественских чулков очень красивым, преисполненным благолепия, наряженным в красную шубу седобородым Санта Клаусом (в частной жизни мистер Бимби, кларнетист и приказчик галантерейного магазина «Эврика»).

Речь мистера Бимби:

— Итак, девочки и мальчики, я долго пробивался сквозь снега и льды и… гм-гм… сквозь ледники Северного полюса, ибо мне сказали, что девочки и мальчики пресвитерианской церкви города Уобенеки — очень хорошие дети, которые слушаются своих родителей и учителей, и вот я отказался от свидания с папой римским, и с королем Англии, и со всей прочей публикой и явился к вам сюда самолично, собственной персоной.

Энн Виккерс, как участница церемонии, сидела в одном из первых рядов и с тревогой смотрела на свечку, которая все ниже клонилась к ветке рождественской елки. Она ругала себя за этот глупый страх, но все же никак не могла уследить за остроумными шуточками мистера Бимби, который между тем продолжал:

— Однако сдается мне, что кто-то из вас в нынешнем году вел себя не совсем как следует. А кое-кто иной раз даже пропускал занятия в воскресной школе. Мне известно, что в моем классе… то есть, я хотел сказать, мой друг Тед Бимби позвонил мне по телефону и сообщил, что иногда, в погожие летние деньки…

Свечка повисла, словно усталая рука. Энн крепко сжала пальцы.

— …некоторые мальчики предпочитают удить рыбу вместо того, чтобы слушать слово божие и изучать деяния Иакова, Авраама и всех прочих мудрых старцев и следовать их примеру…

Свечка коснулась ваты. Елка мгновенно вспыхнула ярким горячим пламенем. Преподобный Доннелли и Санта Клаус, окаменев от ужаса, уставились на нее. Энн Виккерс, оттолкнув мистера Бимби, вскочила на возвышение.

Дети, охваченные безотчетным детским страхом, с воплями ринулись к выходу.

Энн схватила плетеный коврик, которым была украшена кафедра, бросила его на пылающую елку и, не обращая внимания на ожоги и невыносимую боль, принялась голыми руками сбивать вырывавшиеся из-под коврика языки пламени. Она была в такой ярости, что слетевшее с ее уст восклицание «Ах ты, господи!» гораздо больше напоминало «Ах ты, черт побери!».

Теряя сознание, она все же успела заметить, что огонь почти погас и что доктор Макгонегал бросает на елку свою енотовую шубу. «Хоть бы она не сгорела!» — было последней мыслью, которая мелькнула у нее в голове.

Недели две Энн пролежала в постели. Доктор Макгонегал сказал, что у нее не останется никаких шрамов, разве только два-три небольших пятнышка на запястье. И все эти две недели Энн была героиней.

Каждый день ее навещал преподобный Доннелли. Мистер Бимби подарил ей дорогое бисерное ожерелье. Отец читал ей вслух «Дэвида Харума»; [18] «Дэвид Харум» — роман американского писателя Эдварда Уэсткотта (1846–1898) о жизни банкира из маленького провинциального городка; вышел в свет в 1899 году, имел огромный успех. уобенекская газета «Интеллидженсер» сравнивала ее с Сюзен Б. Энтони, [19] Энтони, Сюзен Б. (1820–1906) — лидер суфражистского движения в США, президент суфражистской ассоциации. с королевой Елизаветой и с Жанной д'Арк.

Но больше всего взволновал Энн визит Оскара Клебса — его гомеровское чело, его белоснежная борода, его исполненное отчаяния спокойствие.

Несколько смущенный и недоумевающий, профессор Виккерс ввел в комнату прибывшего с визитом пролетария и с наигранной веселостью провозгласил: