Теодор Драйзер - Гений

Во время таких пирушек Юджина тоже заставляли пить, и он пил, хоть и весьма умеренно. Он не находил вкуса в пиве. Пробовал он и курить, но и это ему не понравилось. Порою, при одном виде такого разнузданного веселья, он испытывал нечто вроде нервного опьянения и тогда обычная скованность исчезала, и он смеялся и шутил напропалую. Во время одной вечеринки какая-то натурщица даже сказала ему:

— Однако вы лучше, чем кажетесь. Я вас считала ужасным букой.

— Да что вы! — воскликнул он. — Это на меня временами находит. На самом деле я совсем не такой. Вы меня еще не знаете.

И он обнял ее за талию, но она оттолкнула его. Как он жалел тогда, что не танцует. Привлечь бы ее к себе и закружить по комнате. Он решил непременно научиться танцевать.

Вопрос о том, где найти девушку, которую можно было бы пригласить на ужин, не выходил у Юджина из головы. Он никого не знал, кроме Маргарет, но считал маловероятным, чтобы она танцевала. Оставалась мисс Блю из Блэквуда, с которой он виделся, когда она приезжала в Чикаго, но мысль о ней в связи с чем-либо подобным казалась ему просто нелепой. Интересно, подумал он, что бы она сказала, если бы увидела то, что видел он.

Однажды, заглянув в канцелярию, Юджин застал там мисс Кенни, натурщицу, позировавшую у них в тот вечер, когда он впервые присутствовал на уроке. Юджин не забыл свою первую модель, к тому же девушка была прехорошенькая. Это она однажды подошла к нему во время перерыва и стала так близко. С тех пор он не встречал ее. Юджин нравился девушке, но казался нелюдимым и бесцветным. Однако с недавних пор он стал носить свободно повязанный галстук и круглую мягкую шляпу, которая была ему очень к лицу. Волосы он теперь зачесывал назад и старался подражать свободной, размашистой походке мистера Бойла. Этот человек представлялся ему своего рода божеством — могущественным и беспечным. Как ему хотелось походить на него!

Девушка заметила в Юджине эту перемену. Какой он стал интересный, подумала она, какая у него белая кожа и ясные глаза. В нем чувствуется сила.

Она притворилась, будто рассматривает какой-то эскиз.

— Здравствуйте, — сказал Юджин улыбаясь. Он отважился заговорить с ней, так как чувствовал себя одиноким и, кроме нее, никого не знал.

Она повернула голову и ответила на его приветствие ласковой улыбкой.

— Я давно вас не видел, — сказал он. — Опять у нас работаете?

— Только эту неделю, — ответила она. — Я позирую в частных студиях. Когда есть возможность, я предпочитаю работать там.

— А мне казалось, что вам у нас нравится! — удивился он, вспомнив, какая она всегда бывала веселая.

— Я не сказала бы, что не нравится, но в частных студиях условия лучше.

— Мы постоянно вспоминаем вас. Другие натурщицы не сравнятся с вами.

— Однако вы льстец! — рассмеялась она, лукаво посматривая на него своими черными глазами.

— Нет, правда, — ответил он, а затем спросил с тайной надеждой: — Вы будете на нашем ужине шестнадцатого?

— Возможно, — сказала она. — Я еще не решила. Все зависит…

— От чего?

— От того, какое у меня будет настроение и кто меня пригласит.

— В приглашениях, я полагаю, недостатка не будет, — заметил Юджин. — Я тоже пошел бы, да не с кем, — продолжал он, делая отчаянное усилие приблизиться к цели.

Мисс Кенни угадала его намерение.

— Как прикажете это понимать? — смеясь, сказала она.

— А вы пошли бы со мной? — осмелился он спросить, воспользовавшись столь открыто предложенной помощью.

— Разумеется! — ответила она. Он все больше нравился ей.

— Вот чудесно! Где вы живете? Мне понадобится ваш адрес.

Он полез в карман за карандашом. Она назвала ему номер дома на западном конце Пятьдесят седьмой улицы.

Благодаря своей работе инкассатора Юджин хорошо знал этот район. Улица эта — на южной окраине города — состояла сплошь из жалких деревянных домишек. Ему вспомнились тесные ряды лавчонок, немощеные тротуары и сырые незастроенные пустыри. Его нисколько не удивляло, что эта девушка — цветок, выросший среди мусора и угольной пыли, — стала натурщицей.

— Я непременно зайду за вами, — продолжал он весело. — Вы не забудете, не правда ли, мисс…

— Просто Руби, — прервала она его. — Руби Кенни.

— У вас красивое имя, — сказал он. — Очень благозвучное. Не разрешите ли заехать к вам как-нибудь в воскресенье, чтобы посмотреть, где это?

— Пожалуйста, — ответила она, польщенная тем, что ему нравится ее имя. — В воскресенье я большей частью дома. Приезжайте в это воскресенье днем, если хотите.