Оноре Бальзак - Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

Дело в том, что и «Кодексы», и родственные им «Учебники» и «Физиологии» сочинялись чаще всего не ради удовлетворения высоких творческих амбиций, а исключительно для того, чтобы дать литературным поденщикам возможность немного подкормиться. Два десятилетия спустя Бальзак сам описал процесс сочинения таких сборников в своей «Монографии о парижской прессе» (1843). Поссорившись с книгопродавцем, журналист, которого Бальзак причисляет к разряду «наемных убийц», публикует следующее: «Ныне „Физиологии“ превратились в искусство говорить и писать с ошибками о чем угодно и выманивать у прохожих двадцать франков в обмен на синие или желтые книжонки, от которых на читателей вместо обещанных приступов смеха нападает неудержимая зевота». Впрочем, стоит книгопродавцу заплатить журналисту, как «Физиология» сразу обретает совершенно иные черты: «Парижане вырывают „Физиологии“ друг у друга из рук и, потратив двадцать су на одну книжку, получают куда больше радости, чем от целого месяца общения с веселым собеседником. Да и могло ли быть иначе? Авторы этих книжечек — самые остроумные люди нашего времени» [3] Бальзак О. де. Изнанка современной истории. М., 2000. С. 407–408. . Как ни парадоксально, правильны оба варианта. Все зависело от того, кто именно брался за данную «Физиологию» или данный «Кодекс».

Кстати, авторство этих книжек порой составляет сложную проблему. Имя сочинителя значилось на их титульных листах далеко не всегда. Именно так, анонимно, был выпущен в 1825 году (первое издание в марте, второе — в июле) «Кодекс порядочных людей». Третье издание, существенно переработанное и получившее новое название («Уголовный кодекс, учебник для порядочных людей, содержащий законы, правила и примеры, которые помогут уберечь состояние, кошелек и репутацию от любых покушений»), вышло в 1829 году уже не анонимно; на сей раз на обложке стояло имя Ораса Рессона. Однако впоследствии, уже после смерти Бальзака, Рессон на своем авторстве не настаивал; вначале он сообщил (в письме к издателю Пермену от 19 ноября 1850 года), что в «Кодексе порядочных людей», который «гораздо точнее было бы назвать „Физиологией честности“», Бальзаку принадлежат «блистательные главы о стряпчем и о нотариусе», а два года спустя признал, что весь «Кодекс» написан Бальзаком по его, Рессона, заказу. Существует и свидетельство гораздо более раннее — письмо к Бальзаку от 4 апреля 1825 года, где сестра Лоранса укоряет его за то, что он отрицает свою причастность к этой книге: ведь она, Лоранса, помнит, как он в ее присутствии вычитывал верстку и декламировал ей смешные пассажи [4] См.: Balzac H. de. Œuvres diverses. P., 1996. T. 2. P. 1336 (Bibliothèque de la Pléiade). . Поэтому, хотя не исключено, что к каким-то страницам «Кодекса» приложил руку Рессон, бальзаковеды считают возможным и вполне оправданным включение «Кодекса порядочных людей» в собрание сочинений автора «Человеческой комедии» [5] В новейшем издании Бальзаку приписаны также некоторые главы «Кодекса туалета» и «Супружеского кодекса», однако сами публикаторы оговаривают, что для этого решения не имеют неопровержимых доказательств (см.: Ibid. P. 1351–1352, 1355–1356). .

Косвенные доказательства авторства, основывающиеся на особенностях стиля, на сходстве персонажей и сюжетных линий, всегда менее убедительны, чем доказательства прямые, и тем не менее количество мотивов, роднящих «Кодекс» с поздними романами Бальзака, впечатляет. Автор «Кодекса» в самом начале своей книги утверждает: «Для многих людей сердце человеческое — все равно что темный лес; люди эти не знают своих ближних, не понимают ни их чувств, ни их повадок; они не изучили тот сложный язык, которым говорят взгляды, походка, жесты. Пусть же книга наша послужит им картой». Всякий, кто хоть немного знаком с представлениями зрелого Бальзака о соотношении в человеке внешнего и внутреннего, узнает в этой фразе настоящее «исповедание веры» автора «Человеческой комедии»; этот «сложный язык» он изучал всю жизнь, и плоды этого изучения обнаруживаются в любом из его романов. Характер персонажа в них непременно определяется по «взглядам, походке, жестам», а «теоретическую базу» для этого предоставляют физиогномист Лафатер и френолог Галль — ученые, которых зрелый Бальзак неизменно упоминает с огромным уважением и которые фигурируют в качестве неопровержимых авторитетов уже в «Кодексе» (см., например, признание в главе о нотариусе: «Есть люди, которые призывают на помощь науку Лафатера и внимательно изучают внешний облик нотариуса: если щеки у него красные, а глаза разные, если он косит или хромает, они предпочитают с ним дела не иметь»).