Александр Дюма-сын: Доктор Серван

— Итак, вы видите, что я вас не обманываю. И он никогда не согласился бы?

— Никогда.

— Увы! — прошептал молодой человек.

— Так что же мы решим? — спросил старик.

Франциск колебался.

— Отвечайте откровенно, — потребовал Серван, пристально глядя на сына прокурора; точно так же за час до этого он смотрел на Генриха. — Мы здесь одни, и, клянусь, никто не узнает того, что вы мне скажете.

— Я умру, если не женюсь на той, которую люблю, — признался Франциск, падая на колени и закрывая лицо руками.

— Хорошо, молитесь за своего отца, и он станет молиться за вас.

— О, — вскрикнул молодой человек, — то, что я делаю, ужасно, не правда ли? Сын, которому предлагают вернуть отца, умершего всего два дня назад, отказывается от этого предложения! О, доктор, доктор, скажите, что Бог не проклянет меня за этот отказ!

И Франциск, рыдая, бросился на грудь старика.

— И находятся еще люди, которые вопрошают, почему они смертны! — прошептал доктор.

— Что вы говорите? Вы проклинаете меня? — ужаснулся Франциск.

— Нет, друг мой, я познаю премудрость Создателя, который дает людям бесконечные надежды, поддерживающие их до последней минуты.

— Но что будет, если о моем решении станет известно, доктор?

— О нем не узнают.

— Ах, как вы добры, доктор, как я люблю вас!

— Бедное дитя, — сказал старик, обнимая Франциска, — вы правильно сделали, что доверились мне.

— Вы меня прощаете?

— Я предвидел то, что вы скажете. Прощайте, друг мой!

— Когда я вас увижу?

— На похоронах вашего отца.

— О, мой бедный отец! Он так любил меня! Ах, мой поступок ужасен, и я буду всю свою жизнь раскаиваться!

Сказав это, юноша приник головой к стене и горько заплакал.

— До завтра, — сказал Серван.

— До завтра, доктор…

Серван вышел из комнаты Франциска с такими словами:

— Первые две попытки оказались неудачными; сделаем третью. О, моя бедная Жанна! Ты никогда не сказала бы мне того, что я сейчас услышал.

Размышляя о случившемся, он направился в морг. Там лежали три трупа: Магдалины, прокурора и графини. Перекрестившись перед первыми двумя телами и окропив их святой водой, доктор подошел к третьему, возле которого сидел граф Доксен. Он смотрел на тело своей жены так, словно желал усилием воли заставить труп сделать какое-нибудь движение.

— Наконец-то! — воскликнул он, увидев доктора.

— С каких пор вы здесь, господин граф? — поинтересовался доктор Серван.

— С тех пор, как она умерла, — ответил тот.

— И вы ее не покидали?

— Нет, я не ел и не пил уже три дня.

— Вы ждали меня?

— Да, доктор.

— Хорошо!

— Можете ли вы что-нибудь для меня сделать?

— В зависимости от того, чего вы от меня потребуете.

— Я столько времени молюсь Богу, чтобы Он вернул жизнь моей супруге, что уже и сам поверил в возможность ее пробуждения…

— Вы ее действительно любите?

— Неужели я был бы здесь, если бы не любил?

— Это правда. И теперь вы думаете так же?

— Отчего же мне начать думать иначе?

— Могли бы вы проклясть человека, который возвратил бы вам жену?

— Я стал бы его благословлять. Но если такой человек существует, то кто же он?

— Это я.

— Вы?

— Я, повторяю вам.

— Вы меня обманываете.

— Для чего же мне вас обманывать?

— О, доктор, если это правда, если вы вернете мне мою Эмилию, я вас осчастливлю.

— Мне ничего не нужно, граф. Будет достаточно одной лишь благодарности.

— Когда вы мне ее вернете?

— Сегодня.

— Через какое время?

— Через час.

— Но как вы достигли такого могущества?

— Я открыл одну тайну, граф, и если бы вы выходили из этой комнаты, то еще вчера вечером услышали бы о ней.

Лицо графа озарилось радостью.

— И… что нужно для этого сделать? — спросил он.

— Ничего, подождать меня здесь.

— Я буду ждать вас, как ангела, но помните, что завтра погребение…

— Я помню это. Но мне нужна еще одна клятва, — прибавил медик, устремив проницательный взгляд на графа и стараясь при тусклом свете лампы прочитать на его лице самые тайные помыслы.

— Говорите.

— Клянетесь ли вы, что единственно из любви к жене желаете ее воскресения?

— Клянусь.

— Именем Христа?

— Именем Христа.

Ни один мускул не дрогнул на лице графа при этих словах.

— Теперь все сказано, и через час я буду здесь, — проговорил доктор.

— И она оживет?

— Да.

— Я жду вас.

Граф, заняв свое место возле тела покойной, смотрел вслед удалявшемуся доктору и думал, что ему все это снится.